тех, кто вообще её любит. До середины января стоит вообще непонятно что. Ни снега нормального, ни холода. Хотя холод, конечно, есть, но это не тот холод, которого хочется. Хочется, чтобы как на картинке: чтобы сугробы, чтобы лица красные с мороза, чтобы санки да лыжи, да детвора в снежки во дворах. Нет. Это не наша зима. Те же две недели снега, ну в лучшем случае месяц, а дальше весна. Весна – это вообще отдельный разговор. Весна обещает нам больше всех. «Сейчас дружище, сейчас! – говорит весна. – Тепло начнется, а потом отпуск, а потом фрукты и овощи на огороде, а потом…, а потом…, а потом…» И ты радостный срываешь с себя шапку, расстегиваешь куртку, опьяневший от этого весеннего тепла, а на второй день просыпаешься с болью в горле.
Осень совсем другая. Осень милая и честная, как девушка, с которой можно прожить жизнь и ни разу не разочароваться в выборе. Осень ни в чем тебе не врет. Она не заманивает тебя теплом или отпуском. Осень – это значит станет холодно, и ты надеваешь куртку, это значит будет дождь, и ты берешь с собой зонт. И вот, когда ты уже приготовился страдать, осень и начинает дарить тебе свои подарки: бабье лето, золотая осень, урожай. Даже поздняя осень прекрасна. Это пора писателей и поэтов. Время, когда люди сидят по домам и есть время поразмышлять над собой, своей жизнью и всем сущим во Вселенной. Это пора людей, которые любят вдумываться в суть вещей. Осень не просто честная и скромная. Она еще и красивая. Не хочется говорить о ранней осени. О ней поэты, спасибо им, сказали уже очень много, и их слова ушли в века. Именно поздняя осень, когда все листья уже опали и валяются бурым ковром у корней деревьев, вызывает самые теплые чувства. Неспешные прогулки по туманным аллеям. Стоит тишина, и кажется, что духи предков выходят в это время и наблюдают за нами. Осень, с точки зрения спиритизма – самая сильная пора. Недаром у многих народов именно в осеннее время отмечаются праздники, связанные с потусторонним миром. По древним латвийским поверьям, время духов начинается в сентябре, длится весь октябрь и заканчивается в середине ноября. Потом начинается время льда.
«Время льда началось, – про себя подумал Арон, – а льда еще нет. Зато духов предостаточно. Получается, я тоже теперь дух. Ну или могу им стать на время, а иначе как еще это назвать? Как это произошло, интересно? Ведь чувства были очень похожи на те, что я испытал в ту злосчастную ночь, когда пошел Сергея искать. Получается, я действительно там был, только вот не мое тело, а как сейчас, в поезде. Душой, что ли? Тогда сразу всё становится на свои места. Так. Получается, печать я не отдирал, ведь она была на месте, когда я её проверял, но как тогда появились раны на руках, и эти доски… Я точно помню доски. Что-то я всё же отдирал. Однако вот сейчас в поезде мне же не удалось взаимодействовать с предметами. Короче, чушь какая-то. Непонятно. С тем, как оказался в своей кровати, яснее. Кровать была прямо под тем местом, где я стоял, и когда я падал, то провалился прямо сквозь пол и прямо в свою кровать. Получается, что труп этот… блин! Он всё время надо мной лежал.
