послушай… – попыталась вставить испуганная Эльза.
– Замолчи! – резко оборвал её он. – Знаешь, мне плевать на все эти ваши шуры-муры! – он хотел сказать с Сергеем, но не сказал. – Но я всего лишь хотел поговорить с тобой. Один раз! Теперь это уже не имеет никакого значения! – Он резко развернулся, схватил куртку, повешенную на стул, и пошел к выходу. Стакан компота, стоявший на столе и задетый им при этом, с пронзительным звоном разлетелся вдребезги, образовав причудливый узор из вишневых ягод и битого стекла.
Все в столовой как будто оцепенели. Уборщица, полная женщина сорока пяти лет, подошла с совком и тряпкой.
– Совсем ополоумел! – сказала она и начала подметать осколки.
Эльза закрыла лицо руками. Тут же открыла опять, взяла свое пальто и вышла вслед за Ароном. Открыв плечом непомерно жесткую дверь на улицу, она увидела стремительно удаляющуюся фигуру Пестрова, быстро шагающую ко главному входу корпуса института. Она постояла немного, глядя ему в спину, достала мобильный телефон из сумочки, тут же убрала его обратно, что-то прошептала и пошла в сторону общежития.
4
Автобус остановился у «стрелков» – у памятника латышским стрелкам. Шипящий звук открывающейся двери и шум улицы вывел из оцепенения ехавшего как будто во сне весь маршрут до центра Арона. Громко втянув в себя воздух, он вышел в холодную сырость набережной и зашагал по бетонной плитке вдоль реки. Никакого плана у него не было. Просто хотелось уехать подальше от общаги, а куда еще ехать, кроме как не в центр города, он не знал. Однажды он слышал от своей мамы, что проточная вода забирает негативные эмоции и плохую энергию. Так как Пестров был материалистом, то очень сильно сомневался в существовании «плохих энергий», но сейчас он готов был принять любую помощь, даже если она исходила от реки и являлась весьма метафоричной.
«Что это такое было? – размышлял Арон, двигаясь вдоль воды к Вантовому мосту. – Откуда взялась вся эта уверенная злоба? Никогда я таким не был. Ну бывало, что ссорился с кем-то. Даже дрались по малолетству в школе, но так… Вдруг ни с того ни с сего налететь на Эльзу. Какое я вообще имел право её в чем-то обвинять? Она мне что, жена или девушка? Повел себя как капризный ребенок. Бред маленького слоника просто».
Стыдно было неимоверно. А как стыдно будет, когда он встретится с ней вновь. О! Об этом лучше было не думать вообще. Рон остановился у каменного ограждения набережной, облокотился на него и вгляделся в холодную и темную воду Даугавы. Это немного успокоило его. Ветер совсем стих, и вода как будто стала сонной. Она тихо плескалась о закованные в гранит берега, шепча что-то Старой Риге и Арону. Плавно начал моросить дождь, но, пожалуй,так назвать его было нельзя. Это был скорее плотный туман. Осенняя хмарь, которая так романтично размывает контуры старых европейских городов. В такую погоду хорошо сидеть где-нибудь в уютном кафе в Старой Риге с любимой девушкой или компанией друзей. Но у Арона не было любимой девушки, и, как ему казалось, с такой репутацией психопата, которую он только что приобрел,
