этой истории прописан в нас генетическим кодом. Нет. Так уходить ему не хотелось. Рон взял толстую тетрадь, лежавшую на тумбочке, и, вырвав лист из середины, написал:
«Дружище, по семейным обстоятельствам должен уехать. Как смогу – позвоню».
Поднял спортивную сумку Nike и уже взялся за ручку двери, но остановился и, вернувшись к листку бумаги, написал:
«Извинись за меня перед Эльзой. Я её обидел незаслуженно. И ты прости меня, если что».
Было тяжело уходить вот так, без нормального прощания, но чутье подсказывало, что это именно то, что надо сделать, а Арон решил доверять ему сегодня во всём.
В «Икарусе» стало легче. По крайней мере, дело было сделано. Чувство было такое, что сейчас, уезжая, он спасся от чего-то очень плохого.
«Так, а теперь куда? – размышлял Арон. – Может быть, к тёте… Да нет. К тёте ехать вообще не хочется. Лучше на улице спать, чем у тёти. Опять же вопросы пойдут, а отвечать на вопросы сейчас вообще без мазы. Тем более как отвечать на вопросы, ответов на которые нет у самого. Попробовать перекантоваться у кого-нибудь из знакомых. Нет, по той же причине, только еще хуже. Тётя, по крайней мере, во время короткого знакомства, когда мне надо было оставаться у неё во время вступительных экзаменов, не проявила к моей персоне никакого интереса, а вот знакомые дружки-однокурсники тут же полезут в душу, хотя бы даже для того, чтобы было о чем классно «потрещать» завтра между лекциями. Ладно, до центра доберусь, а там посмотрим. На крайняк можно и на вокзале перекантоваться».
Затылком он почувствовал чей-то взгляд, но оборачиваться не стал. Просто посмотрел в стекло, которое отражало всё как зеркало в освещенном лампами автобусе. Был уже поздний вечер, и автобус шел почти пустой, тем более что люди в это время суток ехали из центра, а не в центр, так что обнаружить наблюдателя было нетрудно. Девушка, молодая, почти в самом конце автобуса время от времени кидала взгляд в его сторону, и вряд ли это мог быть естественный интерес женщины к мужчине. Ночью, учитывая то, какое мрачное зрелище Арон представлял сейчас… Такого быть просто не могло. Однако то, что это была всего лишь девушка, да еще и такая милая… Арон почти успокоился, когда заметил, как парень лет двадцати, сидевший за ней, слегка наклонился к её уху. Рона обожгло внутри. Этот персонаж выглядел уже намного опасней.
«А становится всё интересней!» – подумал Пестров, и голова моментально включилась на всю мощность своих возможностей. Ехать оставалось недалеко, нужно было выходить раньше конечной, то есть опять в старом городе, и срочно нужен был план ухода от них. Просто следят или это погоня? Проверять не хотелось. С той чертовщиной, что вот уже как сутки творится вокруг, невозможно предугадать, на что они способны и кто они такие. Чтобы не поддаться страху, Арон сразу же окрестил преследователей «ребята». Это звучало безобидно. С «ребятами» справиться было как бы полегче. План заключался в том, что атаковать надо первым. Надеяться на то, что удастся
