еще и не на то согласятся. Если альтернатива – немедленная смерть…
Спустя час был составлен план.
Наемники едут с лэйром Ганцем сначала в Альтвер, а потом в столицу.
Им гарантируется жизнь и свобода, но при условии, что они будут свидетельствовать против своего нанимателя. Ибо доказательства нужны.
Лэйр Ганц по такому случаю отплывает через два дня.
С Лилей он будет держать связь через барона Авермаля.
Эрик с отрядом сопроводит его до Альтвера, а потом вернется в Иртон.
Ну и разумеется, лэйр Ганц отпишется о ходе расследования. Надо же милой графине знать, откуда может прилететь кирпич. Последнего Лиля не сказала вслух, но все было ясно и так. Эх, жить охота…
Следующие два дня прошли в бешеных сборах всего и вся. Груз – королю. Груз – подарки (отец, свекровь, его величество, юные принцессы…). Груз – кое-какие мелочи для Тория Авермаля. Совсем небольшой грузик – родственникам Хельке.
Наемники действительно практически не сопротивлялись. В ходе разоружения было получено три трупа. А остальные сложили оружие и были без особого почтения, но и без издевательств, погружены на борт одной из работорговческих лоханок. На вторую погрузили остатки работорговцев. Эрик клял все на свете, но вести корабли пришлось ему и его команде. Люди Лейфа нужны были в Иртоне. А Лейс, при всем к нему уважении, в морском деле не смыслил абсолютно.
На третий день Лиля проводила всех, помахала вслед кораблям и облегченно выдохнула.
Можно недолго передохнуть?
Вот оно – счастье…
Лэйр Ганц Тримейн смотрел в окно каюты. Узенькое, темное… но Иртон все равно был виден.
Давно ему не было так грустно. Грустно уезжать из Иртона. Там было хорошо. Спокойно, уютно, интересно… Никто не смотрел друг на друга с презрением. И на него – тоже, как многие аристократы. Он был равным среди равных. И его работа – за нее только больше уважали.
Взгляд Ганца переместился на столик. Там стояла небольшая шкатулка.
Лилиан Иртон вручила перед отъездом.
– Лэйр Ганц, я знаю, вы умный человек. И не сочтете это подкупом. Обещайте вскрыть шкатулку, когда корабль отойдет от пристани.
– Нам не разрешено принимать подарки.
– А это и не подарок. Это – жизненная необходимость. Не спорьте, лэйр Ганц. Я верю в вашу беспристрастность и в то, что этот подарок никак не повлияет на ваш доклад его величеству. Это скромная вещичка, так что ничего страшного…
Ганц вздохнул и сдался.
И сейчас пришло время открыть шкатулку.
Замочек (такого он раньше не видел. Работа Хельке?) тихо щелкнул под пальцами.
Шкатулка сама была подарком.
В крышку было вделано небольшое зеркало из новых. И сейчас лэйр Ганц видел себя. Ясно и отчетливо. Как никогда не увидел бы в металлической пластине.
На красном бархате лежали две чернильницы-непроливайки. Стеклянные. Одна – зеленоватого, а вторая красноватого оттенка. И несколько перьев
