бы не произошло. Но раз уж все так случилось и мы уже здесь, нужно просто пережить этот день и выкинуть его из памяти.
Машина тихо тронулась со стоянки. Я не видела его лица, потому что сидела к нему спиной. Да и не хотела видеть. Все, что мне сейчас нужно – это оказаться в своей теплой постели. Господи, как я объясню Нейтону? Что я скажу о своем внешнем виде? О своих ногах? Приехала среди ночи, с каким-то типом, в грязной изорванной одежде и перебинтованными ногами. Я даже не могу ему позвонить и сказать, что я жива и со мной все в порядке, мой телефон остался в сумке. Слезы снова подступили к горлу, я сильно сжала ладонь в кулак, так, что ногти впились в кожу. Боль вернула меня к реальности и помогла немного успокоиться. Свет ночного города мелькал перед глазами в монотонности ярких огней.
Блик уличного фонаря светил мне в лицо, заставив проснуться. Я с трудом приподнялась на сиденье, все тело ныло, ноги затекли, а ступни горели. В некоторых местах через бинты выступили маленькие пятнышки крови. Мы стояли около моего дома, свет в окнах не горел. Может, Нейтон уже спит? Но я не вернулась домой после работы, он бы беспокоился, не лег бы спать, не отыскав меня. Хотя я так часто задерживалась на работе, что он уже привык. Но я всегда звонила ему, чтобы предупредить о своей задержке, а он позже встречал меня даже среди ночи вкусным ужином или бокалом вина.
Я повернулась к Валлесу. Он молча сидел, облокотившись на спинку сиденья, и смотрел перед собой, скрестив руки на груди. Маркус чуть склонил голову в мою сторону, будто хотел что-то сказать, но молчал.
– Давно мы здесь стоим?
– Около двадцати минут.
– Почему не разбудил меня? – спросила я, но Валлес не ответил. Только сейчас я заметила, что укрыта его пиджаком. Запах его парфюма с легкими древесными нотками расслаблял и успокаивал. – Спасибо, что все-таки довез до дома.
Я бы хотела говорить громче, но не было ни сил, ни желания. Я так устала и все, чего я хотела – это просто добраться до своей постели и не просыпаться целую неделю, завернувшись в какой-нибудь кокон. Я медленно сдвинула с себя пиджак и попыталась надеть туфли, но ступни так распухли, что это было абсолютно бесполезно. Оставив попытки, я взяла туфли в руку и, открыв дверь, собралась выходить, но Маркус ухватил меня за руку и развернул к себе. Он по-прежнему не смотрел на меня, его взгляд был устремлен куда-то вбок.
– Тебе не стоит ходить, я помогу, – сказал он и вышел из автомобиля, обходя его по кругу к моей стороне.
– Я могу дойти сама, – выпалила я, когда он открыл дверь. Мои сопротивления были бесполезны, Маркус подхватил меня на руки и понес к входной двери. Он так ни разу и не посмотрел на меня – ему стыдно? Он чувствует себя виноватым? Или это безразличие? Может, он показывает, что просто помогает мне из-за просьбы Уикхема?
Я достала ключ от дома из своего пиджака и открыла замок. Не знаю, как он еще остался здесь после вех пережитых мною приключений. Валлес аккуратно дернул дверную ручку и толкнул дверь. Что я сейчас скажу своему
