повисла длинная пауза, но потом Рейчел, брюнетка с передними зубами как у кролика, нервно улыбнулась и заговорила:
– Нам так жаль. Анна была… – Она замолчала и посмотрела в пол.
– Классной, – подсказала другая девочка, остальные тут же закивали. – Правда классной.
– Спасибо, – произнесла я, не зная, уместно ли будет так ответить.
Они закивали снова, и дальше мы просто стояли молча. Рейчел начала плакать – тихо, то и дело всхлипывая. Похоже, никто не знал, стоит ли ее успокаивать, так что мы просто молча стояли, а слезы бежали по ее лицу, размазывая тушь по щекам.
– Думаю, мне нужно присесть, – наконец выговорила я.
Они закивали еще усерднее.
– Конечно, – согласился кто-то.
Не знаю точно кто, но явно не Лили, которая молча стояла в стороне.
Родители сели по бокам от меня. Мама сидела с идеально ровной спиной, глядя куда-то поверх голов; папа пытался подражать ей, но его руки безвольно и беспомощно лежали на коленях.
Когда священник подошел к алтарю, в зале стало так тихо, что я могла слышать, как сидевшая впереди женщина поправила юбку. Потом кто-то у меня за спиной сдавленно всхлипнул, и тут же этот звук подхватил кто-то еще. Я закрыла глаза, надеясь, что они перестанут: это заразительно, а я не должна позволить себе заплакать. Если я начну, то никогда не смогу остановиться. Я растворюсь, и от меня останется только жалкая кучка соли. Я прикусила язык так сильно, что ощутила ржавый привкус крови.
Когда священник заговорил, я попыталась сосредоточиться на его голосе, чтобы не слышать, как плачут люди вокруг, но его слова пробудили во мне еще одно неожиданное чувство – злость. Потому что он говорил об ангелах, которые возвращаются в рай, о ягнятах и пастырях, о вещах, которые не имели к Анне никакого отношения. Не имели ничего общего с девочкой, которая бормотала неприличные шутки себе под нос, которая выхаживала раненых птиц. Только рядом с ней я чувствовала себя частью мира.
Чтобы отвлечься от всхлипов и от гнусавой проповеди, которая приводила меня в ярость, я стала рассматривать море голов передо мной, пытаясь высмотреть тех, кого знаю по школе. Пришло несколько учителей. Мисс Браун, учительница биологии, сидела рядом с мистером Таттерлайном, учителем обществознания. Через два ряда от них расположился мистер Мэтьюс, который преподавал английский и тренировал бегунов. Он склонил голову в безмолвной молитве.
С другой стороны сидел начальник полиции. Он был так напряжен, что было больно смотреть. Рядом с ним сидел Джон Гран, глава пожарного департамента. Оба они пришли с женами.
Позади них разместились их сыновья, Чарли Струмм и Брайан Гран, вместе с Ником Андерсоном. Все трое учились в одиннадцатом классе и играли в баскетбол. Я задумалась о том, как они могли быть связаны с Анной. Чарли был парнем Лили, так что они с Анной, наверное, пересекались не раз. Брайан, насколько я помнила, осенью был напарником Анны на лабораторных
