она сделала, чертова ведьма? Что она сделала с детьми?»
Он открыл дверь и вышел на дорогу. Машина запищала, и Томас вспомнил, что забыл вытащить из замка ключ зажигания. Этот звук преследовал его, пока он брел к ленточке полицейского ограждения. Дойдя до нее, Томас остановился и тупо уставился на обгорелые остатки стен, черневшие на фоне синего неба.
«Господи, где дети?»
Сердце его сжалось, Томасу стало трудно дышать, он услышал рвущееся из груди всхлипывание.
«Нет, нет, нет!»
Он опустился на колени, не замечая сырости, тотчас пропитавшей брюки. Все его вещи, вся одежда, футбольный мяч с того турнира в Штатах, студенческая корпоративная шапочка, гитара, вся его библиотека, старые виниловые диски…
– Это ужасно, да?
Томас поднял голову и увидел Эббу Романову, соседку, жившую напротив. Сначала он ее не узнал. Она обычно гуляла с собакой и теперь, без поводка, перестала быть похожей на себя. Она протянула ему руку. Он пожал ее и встал, отряхивая влажную золу с коленей.
– Вы знаете, что произошло? – спросил он, вытирая глаза.
Эбба Романова покачала головой:
– Все уже сгорело, когда я вернулась домой.
– Вы не знаете, где дети? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Я уверена, что с ними все в порядке, – ответила Эбба. – Здесь не нашли…
Она проглотила конец фразы и судорожно вздохнула.
– В конце концов, это всего лишь домовладение, – сказала она, глядя на развалины. – Самое главное – это жизнь.
Томас почувствовал, что со дна его души поднимается волна необъяснимой ярости.
– Вам легко говорить.
Эбба не ответила, и Томас заметил, что ее глаза наполнились слезами.
– Простите, – сказала она, вытирая нос. – Это из-за Франческо. Его убили.
«Франческо?»
– Это моя собака, – сказала она. – Прошлой ночью его застрелили. Он умер у меня в гостиной.
Она указала рукой в сторону своего дома и, прежде чем Томас собрался что-нибудь сказать, отвернулась и, пошатываясь от рыданий, пошла к своему крыльцу.
– Постойте, – окликнул он ее. – Что все же случилось?
Эбба, не останавливаясь, обернулась через плечо.
– Поймали Нобелевского убийцу, – сказала она и пошла дальше.
Томас, в полной растерянности и недоумении, остался стоять на дороге.
«Что я делаю? Что я должен сделать?»
Он достал из кармана мобильный телефон и посмотрел на дисплей. Ни сообщений, ни пропущенных звонков.
«Ты ничего не сказала? Это послужит мне уроком!»
Да, он выключил вчера телефон, чтобы не слушать ее криков и плача. Но она могла отправить сообщение. Она могла сказать, что его дом сгорел.
«Не слишком ли многого ты хочешь?»
Он поднял трубку, решив позвонить ей и высказать, что по этому
