подняли дух заробевших от нежданной напасти стрельцов, которые дружно взялись палить со стен по супостатам и спихивать их с вала.
Не единожды за ночь штурмовали казаки Царицын, но взять его так и не сумели.
Потери казачьи были невелики, так как не палили стрельцы из пушек, ибо подмочил Ефим порох тайно, а сам пустил слух, что Разин заговоренный и не будут стрелять по нему пушки. Сам же искал способа перебраться в Стенькино войско.
С рассветом казаки отступили от города и уплыли на Сарапинский остров. Собрав Круг, Разин дал выкричаться самым горячим, что требовали брать Царицын штурмом, сделал им укорот и опять послал к городским стенам Черноярца.
Есаул сказал долгую грозную речь, а затем добавил, что не хочет атаман учинять кровопролития стрельцам и простому тягловому люду, а лишь требует наковальню выдать и всякую прочую кузнечную снасть.
Среди тех, кто вызвался исполнить атаманово пожелание и доставить казакам все, что затребовано было, затесался Ефим, который не стал опосля возвращаться за крепостную стену, а пал в ноги есаулу и Христом-Богом просил отвести его к Степану Тимофеевичу, чтоб позволил он Ефиму пристать к вольному казацкому войску.
Отказу ему не чинили, и тем же вечером стал Ефим Парфенов вольным казаком и отправился вместе со Стенькой вниз по Волге.
...После неудачи под Черным Яром осторожный Разин хитростью справился с засадой астраханского воеводы Хилкова, каковую тот учинил на Стенькино войско на низовом волжском протоке – Бузане. А далее, привлекая к себе все новых и новых людей и пользуясь тем, что охотники и рыбные ловцы хорошо знали здешние места и всяко помогали разинцам, Стенька беспрепятственно прошел по малым протокам и камышам и по чистой воде двинулся вниз по Волге.
В Красноярском городке Стенькино войско разбойным путем пополнило военные припасы, отобрав оные у государевых людей. Ефим рвался в самую гущу любой заварухи, дабы скорейшим образом обрести воинскую славу.
...А Степан Тимофеевич, как уважительно поминали своего атамана казаки, зло шутил над боярами да стрелецкими начальниками, когда отвлекался от невеселых дум. Его одолевали мысли, что слабо еще его вольное войско: две тысячи душ – еще не сила перед стрелецкими полками да рейтарами, крепка защита у волжских городов и зело опасен астраханский воевода Хилков, бывалый вояка и тертый калач. А до Персии далеко, и назад возвертаться без хороших зипунов суромно и нелепо, когда только-только его казаки погуляли по Волге, пощипали торговых людей да погрозили Царицыну.
Потому в великой тайне держал Степан свои замыслы и все лето обменивался тайными грамотами с яицкой голутвой, где ждали его как избавителя и заступника. Атаман твердо обещал: ждите, мол, буду!
С наскоку казаки справились в устье Яика со стрелецкой засадой. А Разин сказал стрельцам, что зовет их с собой, а иные вольны идти своей дорогой. И, не мешкая, двинулись далее по реке вверх к Яицкому городу.
