и притворился, будто не услышал этого голоса. Он взял руку Эллен, чуть сжал ей пальцы, а потом погладил ее по округлившемуся животу.
– Мы готовы. Начинаем представление, Эми.
Грег растянул губы в улыбке, а Эми открыла занавес. Он стремительно сделал три шага по сцене. Эллен прошла за ним медленнее. Камеры защелкали, словно стая механической саранчи, вспышки прерывисто освещали все вокруг. Заняв свое место, Грег дожидался, чтобы журналисты заняли свои места, просматривая тезисы речи, составленные Тони Кальдероне. А потом он поднял голову.
– Как всегда, официальное заявление у меня короткое, – сказал он, помахав единственным рукописным листком. Это было встречено ожидаемым мимолетным смехом: Грег славился своими экспромтами, уводившими его далеко от подготовленного Тони текста, а большинство репортеров уже давно следили за ходом его кампании. – И для этого есть уважительная причина. Мне действительно практически нечего говорить на этой пресс-конференции. Мне кажется, что чем меньше реагируешь на злобные и беспочвенные слухи, тем лучше. И я знаю, что вы все мне на это скажете: «Не вините нас. У прессы свои обязанности». Надеюсь, вы все рады, что это уже сказано.
Эти слова также вызвали легкий смех – в основном у тех, кого он знал как своих сторонников. Многие остались серьезными и ждали продолжения.
Он сделал паузу, снова взглянув на заметки, составленные Тони, Брауном, Тахионом и им самим. Одновременно, словно человек, постоянно трогающий сломанный зуб, он проверил Кукольника – и, ничего не ощутив, чуть успокоился.
– Мы все знаем, почему вы сюда пришли. Я скажу, что собирался, отвечу на несколько вопросов, если вы захотите, и перейду к другим делам. Я уже видел, как одного кандидата погубило то, что, по сути, было только инсинуациями и совпадениями. Никого не интересовало, действительно ли Гэри Харт что-то сделал. Слухи ему повредили, и доверие к нему было бы подорвано даже в том случае, если бы на самом деле он ничего не делал. Ну, так я не Гэри Харт. Он гораздо красивее. Даже Эллен это признает. – Тут уже все ухмыльнулись, и Грег улыбнулся вместе с ними. Он аккуратно и демонстративно отложил заметки и, опираясь на локти, подался вперед. – Думаю, я могу назвать и другие отличия. «Крапленая колода» не была увеселительной яхтой. Мы были в Берлине, а не на острове Бимини. И Эллен была со мной все это время.
Грег посмотрел на Эллен и кивнул. Она ответила на его улыбку своей.
– Сенатор? – Грег прищурился и сквозь софиты увидел, как Билл Джонсон из «Лос-Анджелес таймс» размахивает своим блокнотом. Грег жестом предложил ему продолжить. Джонсон спросил: – Значит, вы отрицаете, что у вас с Сарой Моргенштерн был роман?
– Я определенно знаком с миз Моргенштерн, и Эллен тоже. Она – друг нашей семьи. У нее свои проблемы, и я не знаю, что она говорила и чего не говорила в последнее время. Но я ничего не позволяю себе, когда жена отвернулась.
Эллен подалась ближе к Грегу и озорно улыбнулась.
– Билл, я ловила Грега на том, что он время от времени глазел
