ребят бери пример. Сидят, как малые дети. И правы. Скорее война кончится.
– Каково людям, которых оставляем…
Люди оставленные готовили ужин, ужинали. Укладывали спать детей. Собирались в одной комнате, а говорить было не о чем.
Алеша у керосиновой лампы читал вслух Тютчева:
Над этой темною толпой
Непробужденного народа
Взойдешь ли ты когда, Свобода,
Блеснет ли луч твой золотой?..
Читал и читал:
Как хорошо ты, о море ночное, —
Здесь лучезарно, там сизо-темно…
В лунном сиянии, словно живое,
Ходит, и дышит, и блещет оно…
И представил себе: луна над Людиновом, а на площади немцы, лунные отблески на касках.
– Бабушка!
– Что томишься?
– Бабушка! Придет весна – она все равно придет! – соловьи будут петь… Но кому? Нам или немцам?
– Богу молись! Что Бог даст, тому и быть! Видишь, какой вечер тихий. Надо уметь всякой доброй малости радоваться.
Алеша и впрямь излихости́лся. Все очень странно. Научили мины ставить и ни одной не дали. Поручили собрать группу, а сами исчезли.
Читал, чтоб не думать: «Сияет солнце, воды блещут. На всем улыбка, жизнь во всем…»
В доме Зарецких этой ночью молились.
– Я завтра буду служить! – сказал батюшка. – Советской власти нет. Сажать меня некому. И ведь – праздник. Отдание праздника Воздвижения Животворящего Креста Господня.
Утром пришел в церковь. Отца Николая нет. Спрятался. А бабушки дома не усидели. Увидев своего протоиерея, заплакали.
Молились радостно. Уже к кресту подходили, когда храм поднялся вдруг, будто земля вспухла и на место встала. Огоньки свечей затрепетали, заметались.
– Отец! Землетрясение? – громко спросила матушка Полина Антоновна.
– Всё уже позади, – спокойно сказал отец Викторин. – Что-то взорвали.
– Неужто завод?! – охнули бабушки.
– Последнее «прости» товарища Сталина любимому народу! – выкрикнули зло.
Люди повернулись, поглядели. Никитин! Главный сторож лесов. Тотчас вспомнили: он же – партиец. Парторг лесхоза.
Все вышли на улицу. Небо синее, шелковое. Четвертое октября.
От мальчишек узнали: взорвана плотина верхнего озера. Вода в Ломпади и в Болве, стало быть, из берегов вышла: помеха для немецких войск.
Ухнуло еще несколько взрывов.
– Мосты рвут, – догадались прихожане. – На Неполоти, должно быть! А это на Болве.
Бабушки ликовались с батюшкой, как на Пасху. Господи, что ждет через день, через час?..
Через час западную часть Людинова заняли передовые подразделения 339-й пехотной дивизии генерал-майора Ренике. Людиново стало еще одним призом генералов Третьего рейха.
Немцы
Невыносимо ждать. И ведь кого? Врага. Придут немцы
