архиереи, конечно, прекрасно понимали, что «крайним Судией» может быть только один Господь, и тем не менее они почти двести лет послушно приносили эту клятву (кроме митрополита Арсения (Мацеевича)),[2] – до 1901 года, когда государь император Николай II ее отменил.
Такое грубое вмешательство императорской власти во внутреннюю жизнь Церкви продолжалось 200 лет. Явление весьма грустное, так как оно наглядно указывает на подмеченную нашими писателями-прозорливцами тяжкую болезнь нашей Церкви, определенную одним из них, именно, Ф. М. Достоевским, «параличным ее состоянием». Это сильно ослабило влияние Церкви на российское общество и подготовило почву для трагических событий 1917 года.
Да, сервилизм был, есть и, увы, по нашей греховности, будет, но, слава Богу, была, есть и до скончания века будет, по милости Божией, и святость. Как в синодальном периоде истории Русской Церкви, несмотря ни на что, подвизалось множество выдающихся праведников, так и в советское время наша Церковь явила миру неисчислимое множество новомучеников и исповедников.
Последствия синодального сервилизма в отношении государственной власти и вытекающего из него сергианства нужно преодолевать общими нашими усилиями. Обнадеживает, что встречные комиссии достигли в этом отношении существенного прогресса. В документе комиссий МП и РПЦЗ «Об отношениях Церкви и государства» цитируется важное постановление Юбилейного Собора МП 2000 года:
«Церковь сохраняет лояльность государству, но выше требования лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении».[3]
Еще определеннее о Декларации митрополита Сергия (Страгородского) говорится в другом документе встречных комиссий: «Комментарии к совместному документу Комиссий Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви “Об отношениях Церкви и государства”»:
«Сегодня мы можем сказать, что неправда замешана в Декларации. Декларация ставила своей целью поставить Церковь в правильное отношение к советскому правительству. Но эти отношения – а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики, – как раз не являются правильными с точки зрения Церкви…
«Декларация»… явилась и все еще является соблазном для многих чад Русской Православной Церкви…
Отказом Русской Церкви от того курса в своих отношениях с государством, который отражен в «Декларации», открывается путь к полноте братского общения».[4]
К сожалению, мы мало ценим церковное единство и мало заботимся о его укреплении. Между тем все, что есть в нашей жизни наиболее светлого, радостного, – все, что дает отраду и успокоение сердцу, что окрыляет наш дух
Радует, что в 2000 г. на Юбилейном Соборе Московской Патриархии (здесь, как и во многих местах ниже, слова «Московская Патриархия» (орган исполнительной власти Патриарха Московского и всея Руси и Священного Синода) используются в смысле «Московский Патриархат» (краткое обозначение Русской Православной Церкви); далее подобное смешение специально не оговаривается. – Примеч. ред.) был причислен к лику святых митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич). В XVIII в. он был лишен сана, расстрижен и посажен в тюрьму. Он пострадал за нежелание принести присягу, покориться церковной политике Екатерины II, которая отбирала земли у монастырей и епархий и раздавала их своим фаворитам. Более того, при этой императрице был введен государственный контроль и налог на церковные сборы, что св. Арсений посчитал святотатством. Его осудил собор епископов, посчитав бунтовщиком. Он умер в заточении в Таллинской тюрьме, нацарапав на стене камеры слова 118-го псалма: «Благо мне, яко смирил мя еси, Господи» (Пс. 118, 71). Хорошо было бы всем, кто болеет за судьбы Российской Церкви, ознакомиться с житием митрополита Арсения.
http://www.synod.com/01newstucture/pagesru/articles/ogosudarstve.html
http://www.synod.com/01newstucture/pagesru/articles/kommentariy.html
