кивнул.
Я пожала плечами.
– Я замужем за самым большим кофе-снобом в Сиэтле.
Этан родился в Сиэтле и прожил здесь всю свою жизнь. Он впитал в себя культуру эспрессо и с подозрением относился ко всем тем, кто не разделял его любовь к кофе мелкого помола. Еще хуже он относился к тем, кто вместо эспрессо произносил «экспрессо». В нашей кухне «поселились» одиннадцать френч-прессов, итальянская кофеварка-перколятор XIX века, две традиционные кофеварки и кофемашина для приготовления эспрессо, стоившие больше, чем некоторые автомобили.
– То есть ему просто надоело обращать вас в свою веру?
– Да, – подтвердила я. – Этан не в силах понять, почему я никак не могу полюбить кофе.
Доминик протянул мне наполненную до краев кружку, мастерски украшенную завитком из взбитых сливок и посыпанных сверху корицей.
– Это вам, – улыбнулся он. – И, кстати, я не вижу ничего зазорного в том, чтобы быть поклонником горячего шоколада.
Я тоже улыбнулась и сделала большой глоток взбитых сливок.
– Мне понравилось то, как вы меня назвали. Поклонник горячего шоколада.
Паскаль немного помурлыкал у моих ног и потом ленивой походкой удалился наверх. Я посмотрела на старый кирпичный камин, расположенный у противоположной стены. В некоторых местах с него осыпалась штукатурка. Мое внимание привлек изразец над самым очагом. Я прищурилась, чтобы разглядеть получше, но мне никак не удавалось понять, что за сцена изображена на прямоугольнике цвета слоновой кости. Забавно, я столько раз бывала в этом кафе, но никогда не обращала на эту деталь внимания. Я подумала, что в следующий раз нужно будет повнимательнее рассмотреть изразец.
– Пусть это не самый прибыльный бизнес, ну и что? – произнесла я. – Это самое классное кафе в городе.
Доминик обвел взглядом небольшое помещение и кивнул.
– Здание совершенно особенное, правда? – Он улыбнулся. – На самом деле просто удивительно, что никто не рассмотрел это место и не превратил его в «Старбакс».
Я улыбнулась, посмотрела на свои часы и спохватилась.
– Нет, вы только на меня посмотрите! Сижу здесь и задерживаю вас. Мне пора идти, хоть на улице по-прежнему полно снега. Мой шеф ждет от меня историю.
– И куда же вы направляетесь?
– В здание газеты «Геральд», если я только сумею туда добраться.
– Позвольте мне проводить вас, – несколько самодовольно предложил Доминик, – хотя бы до такси.
– Буду только рада, – ответила я, и мы вместе вышли на заснеженную улицу.
Несмотря на то, что за окном бушевал буран, суматоха в отделе новостей была такой, словно термометр показывал комфортную температуру в двадцать один градус. Но меня это не удивило. Газетные репортеры редко прогуливают. Преданность делу у них в крови, и именно поэтому я порой задавалась вопросом: действительно ли я создана для этой работы. С прошлого мая все так изменилось… Я сомневалась, что во мне по-прежнему присутствовали качества, присущие
