так и начальным установкам сознания. Это спасло корабль и, на первый взгляд, не вызвало изменений в поведении Марка.
Но что, если измененная психика искина продолжает медленно расползаться? Что, если разрешение убивать во имя защиты корабля начинает трансформироваться в разрешение убивать во имя своей защиты? Что, если искин сделал заключение о равноценности своей личности и человеческой? Или даже о своем превосходстве – ведь он спас корабль в ситуации, когда никто из людей не успел бы отреагировать?
Тедди прикрыл глаза. Он не хотел использовать электронную периферию – Марк увидит то, что он смотрит. Он рисовал схемы и потоки в уме. Упрощенно, конечно же, но он уже видел как минимум два проблемных места в сознании искина: паразитный цикл в ядре подчинения и фальшивое зеркало в лабиринте отражений целеполагания.
Жуть.
По-хорошему Марка надо перезапускать. Но такие действия надо согласовывать с командиром.
Или придумать убедительный повод?
Нет, это не поможет. Перезапуск искина – чрезвычайное событие. Тем более, если системщик – малолетний кадет. На Земле сознание Марка изолируют, заморозят и проверят до последнего байта суперискинами космоверфи. Искин Адам, с его сто четвертым циклом ядра, выпотрошит Марка и обнаружит все следы вмешательства.
Тедди вылетит из Флота с таким скандалом, что и через полсотни лет его примером будут пугать других кадетов.
Прости-прощай, Космос! Здравствуй, мамина ферма. Здравствуйте, папы! Я вернулся домой, буду тракторам мозги крутить…
«Я должен все решить сам», – подумал Тедди.
– Ты спишь, малыш?
Тедди открыл глаза, поглядел на Лючию.
– Сама соплюха. Я не сплю, я думаю. Потом объясню тебе, что это такое.
– Бе-бе-бе, – засмеялась Лючия, усаживаясь рядом. – Не дуйся, я любя.
– Угу, – сказал Тедди без особой веры. – Как там твои вентиляторы и кастрюли?
Как ни странно, Лючия не обиделась.
– Все в порядке. Я готовлю на ужин утку в брусничном соусе, фаршированную яблоками.
– Синтетическая?
– Обижаешь. Натуральная, из заморозки.
– Я в деле, – сказал Тедди.
В кают-компанию вошли доктор Соколовский и профессор Ван. Женщина на что-то жаловалась доктору, тот бормотал что-то успокоительное. Может быть, в силу профессии, а, может быть, по причине возраста, пан Соколовский незаметно стал в экипаже тем, к кому все прибегали поплакаться и посоветоваться.
Тедди подумал, что в этом есть смысл. Ни суровому Горчакову, ни еще более строгой Мегер он признаваться в содеянном не хотел. А вот старый поляк чем-то напоминал мальчику дедушку по второму папе. Может, и стоит посоветоваться.
Последним в кают-компанию вошли командир и Первая-вовне. Тедди уже знал, что в правильной реальности Ракс приняла облик инопланетной женщины, которую командир застрелил во время высадки на Невар, видел
