Да, господин Куэрон, за измену надо платить. И за невнимательность тоже – не обратили вы внимание, что левую саблю я прицепил обратным подвесом, на шашечный манер – меня этому де Ри лично учил. Самый быстрый удар – никакие японские катаны рядом не лежали.
Он еще продолжал улыбаться, когда к его ногам упала его же правая кисть. Улыбка сошла, только когда я обратным восходящим ударом перерубил ему горло. Предатель попытался закричать, но воздух к связкам уже не поступал. Все как учили – быстро и тихо. Только мне погано – первый человек, убитый мною в схватке. Не стрелой на расстоянии, а вот так, лицом к лицу, глаза в глаза. А ведь дай я ему возможность обнажить шпагу, и неизвестно, чем бы дело кончилось. Все-таки опыта реального боя у меня до этой минуты не было.
Но и возможности порефлексировать нет – надо возвращаться. Уже буквально на подходе со стороны каравана раздались выстрелы, и я рванул на помощь. Спина взмокла, во рту сухо, но бежать надо – там наших убивают. Когда подбежал к дороге, увидел, что бой ведется уже у самых повозок.
Нападающих человек тридцать, из них уже шестеро раненых или убиты – корчатся на земле. Наши потери пока не понять, но Марта жива, стреляет с невероятной скоростью. А прямо передо мною мужик поднимает мушкет. Ну, это ты зря. Пока раскинь мозгами на дороге, а мне в драку надо. Эх, посмотрим, чему я научился!
Реальный бой скоротечен. Несколько отработанных до автоматизма защит и ударов и все. Вот только начали – и уже конец. И народ на меня во все глаза смотрит, кто жив. И ужас в этих глазах, а я вообще мало чего понимаю. Только что жив, что победил и что Марта жива.
А потом схватил ее за руку и рванул в ближайшую повозку. И случилось. Это не было любовью, это не было ни страстью, ни похотью. В этом вообще не было ничего человеческого. Наверное, так насилует женщину в захваченном штурмом городе победивший солдат – стремясь не получить удовольствие, а перелить в женское тело переполняющие душу ярость и животный страх. Изнасилование – это про людей, а мы не были людьми. Нам неведом был стыд, нам было плевать, что нас слышат, что еще не убраны трупы убитых – нам на все было наплевать. Мы просто делали то, что хотели, здесь и сейчас.
И когда все кончилось, мы, выйдя из кибитки в пропитанных кровью и потом одеждах, не прятали взгляды – их отводили все остальные.
Как оказалось, охране удалось убить восьмерых бандитов. Еще на земле осталось двое раненых, один из них – атаман. Остальные ушли. Кто-то из них наверняка тоже ранен, но преследовать нельзя. Главное – безопасность каравана. Наши потери – один убитый и один раненый. Спасло то, что банда состояла из вчерашних крестьян, не научившихся даже толком держать оружие. Они рассчитывали на предателей, внезапность и численное преимущество, а столкнувшись с профессиональной обороной, бежали, бросив раненого командира.
До Амьена километров двадцать, но населенные пригороды гораздо ближе, надо спешить. Только вначале оказать помощь раненым – промыть раны вином, ленты ткани, как заменитель
