до того, как тьма поработила его.
– А ты знаешь? – Поинтересовалась я.
– Нет, – с грустной улыбкой ответил он. – Когда я родился, Регтаун уже был захвачен. Но мне довелось увидеть фотографии из старых фотоальбомов и учебников.
Я не могла поверить в то, что когда-либо Регтаун мог быть ещё прекрасней.
Мы вышли наружу, где я внимательно оглядела всё в округе. Улица была усыпанна разными, потрясающей красоты, домами, которые вчера, в темноте, я не сумела разглядеть. Каждый дом имел свой размер, цвет и стилистику, но что-то было в них такое, что объединяло их всех в одно целое.
Дом, в котором ночевала я, выглядел, словно поместье какого-нибудь графа из кино, состоявшего из четырёх этажей, словно в нём жила королевская семья. Потрёпанный от старости, что не мешало дому выглядеть на высшем уровне, он расположился между двумя одинаковыми домами, которые, в свою очередь, на фоне высокого и величественного поместья, выглядели словно два маленьких домика, в которых могли поместиться лишь семейство сказочных гномов.
Напротив расположились четыре, дома, выглядивших, словно разного размера и формы вазы: маленькая и пузатая, высокая, с небольшими округлостями и средняя, по форме напоминавшую тело женщины с фигурой «песочные часы».
Вдоль дороги, дополняя красоту домов, распологались невысокие деревья, листья которых больше напоминали уйму бриллиантов, нежели обычные листья.
Этан повёл меня вперёд. С каждый шагом, я, с замиранием сердца, рассматривала всё, что попадалось нам по пути: фантастического вида деревья, птиц, ранее не видавших в привычном мне мире, милых пушистых зверьков размером с ладонь, с еле выступающими рогами; пчёл, словно выкрашенных в нежно-коралловый, кружащихся вокруг цветов, более походящих на полупрозрачных медуз различного цвета, голубые щупальца которых, словно сплелись и вросли в землю, образовывая стебельки. На стебельках этих распологались небольшого размера листья.
Я доверила Этану вести меня. Не смея помешать мне, он шёл молча рядом, позволяя неторопясь насладиться прекрасным и новым для меня видом.
Некоторое время спустя, мы оказались на прекрасной аллее, обсаженной по обеим сторонам светящимися деревьями сиреневого цвета, листья которого красиво, словно в замедленном действии, падали. Дерево же совсем не лысело, а листья, опускаясь на землю, мгновенно таяли.
– Думаю, ты успела насладиться природой Регтауна,– перебил, наконец, тишину Этан. – Пришло время ответить на твои вопросы. Итак, какой был первый? Ах да, школа. В нашем мире каждый ребёнок осенью, в год, когда ему должно, либо уже исполнилось одиннадцать лет, автоматически зачисляется в единственную школу стихий Регтауна. Достигнув тринадцатилетнего возраста, носитель гена узнаёт свою стихию и переходит в факультет, соответствующий своей стихии, где учится ещё четыре года.
– О, я знаю, существуют четыре стихии: огонь, вода, воздух и земля. Но… Я не понимаю, чему детям учиться с одинадцати лет, если они ещё даже не знают, к какой стихии они относятся. И что можно учить целых шесть лет?
– Ты ведь не думаешь, что
