мой, Франсуа, – вытирая чистейшим платком слезы, прошептала мадам Женевьева, – твои слова как бальзам на душу для старой, одинокой и больной женщины. Ты должен знать, что, кроме тебя, у меня нет никого на свете. Все мои родственники умерли. Почти все родственники Пьера тоже. А кто остался, тех и родственниками уже назвать трудно, настолько они от меня отдалились. Поэтому все, что мы с дядей нажили в течение жизни, останется тебе. А это немало, поверь. Если добавить твои деньги, то можно поселиться в этом городке и жить безбедно. Ты ни в чем не будешь нуждаться, можешь даже позволить себе небольшие излишества, например, объездить весь мир. Ты так об этом мечтал, когда был маленьким! Помнишь наши путешествия с помощью глобуса? Ты хотел увидеть Анды и Новую Зеландию. Можно даже купить автомобиль! Для мужчины это необходимо, к тому же он служит ловушкой для молодых и богатых невест. Женим тебя, Франсуа, пойдут детки. Я так хочу покачать малыша и покормить его из молочного рожка!
– Дорогая тетушка, – расчувствовался Франсуа, – я сам сейчас расплачусь!
В это время мадам Женевьева случайно оглянулась и увидела, что служанка Дениз стоит рядом с ними и, демонстрируя свою бестактность, слушает их доверительный разговор. Это разозлило мадам Женевьеву, она тут же перестала плакать и повела словесную атаку на служанку.
– Что ты здесь делаешь, Дениз? – прокричала она, раздражаясь и от этого еще больше, чем обычно, тряся головой. – Что за дурная манера – стоять рядом с хозяевами и подслушивать! Иди и разбери чемоданы мсье! И не вздумай что-то неаккуратно сложить в шкафу и комоде! Я проверю, и если обнаружу, что ты не выполнила моего приказания, рассчитаю тебя в ту же минуту!
Дениз скривила личико и повернулась, намереваясь уйти, но, оглянувшись, поймала веселый взгляд Франсуа, подмигнула ему, а затем, виляя бедрами, танцующей походкой направилась к двери дома.
Франсуа хмыкнул.
– Аппетитная фигурка! – сказал он. – У тебя, тетушка, всегда были служанки в возрасте, а сейчас ты изменила своим принципам «не дразнить гусей»?
Мадам Женевьева возмущенно ответила:
– Ты знаешь, милый Франсуа, эта девица – моя постоянная головная боль. Один только флирт в голове! Работница она дрянная, к тому же неряха. Все утро решала, что с ней делать, хотела посоветоваться с Эммой, но, видно, придется ее рассчитать без всякой жалости.
– А откуда она взялась? – спросил, улыбаясь, Франсуа. Он вспомнил озорные глаза Дениз и ее короткую юбочку, открывавшую стройные девичьи голени.
– Это плохой признак, милый племянник, что ты так ею заинтересовался, – строго произнесла мадам Женевьева. – Но я отвечу на твой вопрос. Это дочка моей прежней горничной, Альбертины.
– Альбертины? – с удивлением переспросил Франсуа. – Я отлично помню ее.
– Да, Альбертины, – подтвердила мадам Женевьева. – Она служила мне двадцать пять лет, и ни разу я не сделала ей ни одного замечания. К тому же она выполняла
