принялся за прекрасный завтрак, который, как он полагал, будет ждать его каждое утро, пока он живет в родном доме.
Тем временем мадам Женевьева сварила кофе в небольшой изящной турке из красной меди. Затем она поставила перед племянником блюдце и фарфоровую чашечку с нарисованными лиловыми нимфами, которую наполнила густой, благоухающей, ароматной темно-коричневой жидкостью.
– Кстати, Франсуа, – сказала она, наблюдая за тем, как племянник поглощает ее стряпню, – ты не сказал мне, чем будешь здесь заниматься. Или ты решил бросить свои научные занятия?
Она с тревогой посмотрела на молчавшего племянника. Он же делал вид, что смакует кофе, и оттягивал ответ. Через несколько минут молчания Франсуа достал сигарету, прикурил и сделал первую затяжку. После этого он наконец, прокашлявшись, собрался с духом и заговорил.
– Дорогая тетя Женевьева! – торжественно начал он. – Я, Франсуа Тарпи, магистр медицины и биологии, приват-доцент университета Сорбонна, наконец-то стал богатым человеком. И не просто богатым, а очень богатым. Но не благодаря тем деньгам, которые вы оставили мне, а благодаря собственному труду и своей голове.
– Как это, Франсуа? – подавшись вперед и слегка выпучив глаза, которые и так были выпуклыми из-за базедовой болезни, вскрикнула мадам Женевьева. – Ты выиграл на скачках, на бирже?
Тетушка была так комична в своем аффекте, что Франсуа рассмеялся.
– Нет, нет, милая тетушка! – он улыбнулся. – Я заработал кучу денег своей головой, сделав открытие в науке. Но, к сожалению, об этом еще никто не знает, кроме человека, обещавшего мне заплатить, если я за полгода завершу исследования и представлю ему результаты, которыми он сможет воспользоваться в своем бизнесе, на фабрике.
– А… так денег еще нет… – разочарованно протянула мадам Женевьева.
– Да, деньги только в перспективе, но до них всего лишь отрезок пути в полгода длиной.
И он мечтательно потянулся, привстав со стула, да так, что хрустнули суставы кистей и колен.
– Прошу тебя, Франсуа, ты же знаешь, что я не выношу, когда трещат подобным образом, меня бросает в дрожь от таких манер.
Она раздраженно повернулась к окну и стала задумчиво перебирать листья герани в керамическом горшке местного мастера.
– Ты молод и неопытен, Франсуа, тем более в бизнесе. Будь осторожен, посулы ничего не значат, пока ты не будешь держать в руках чековую книжку с обещанной суммой. Я все же кое в чем разбираюсь, наслушалась от твоего дяди историй финансовых крахов вот в этой самой кухне.
– Ну что вы, тетушка! – воскликнул Франсуа, подойдя к мадам Женевьеве и нежно прикоснувшись рукой к ее седым, завитым по старой моде волосам. – Все основывается на моем интеллекте и находчивости, изворотливости и гибкости, если хотите. Я никого не собираюсь обманывать и надеюсь, что этого не будет делать и кто-то другой.
Мадам Женевьева вздохнула и сказала:
– В таком случае я советую
