«жигуленок» резко затормозил у главного входа ЦДЖ. Когда старшина Левочкин и странное существо вышли из машины, толпа у входа расступилась. Но стоило тем скрыться за дверью, как страждущие войти внутрь сомкнули ряды. Над головами замелькали красные корочки, удостоверяющие право их владельцев на беспрепятственный вход в Дом журналистов.
Слух о прибытии гуманоида разнесся по всем помещениям здания, и небольшая аудитория на втором этаже в несколько минут набилась до отказа. Кыша провели в президиум, где за длинным столом уже сидели инициаторы симпозиума и представители науки. Левочкин остался стоять у двери. Заложив руки за спину, он с интересом наблюдал за происходящим. В голове навязчиво звучал наказ Соколова – «чучело» сдать ученым.
Журналист Зеленков призвал аудиторию к тишине.
– Уважаемые гости! В последние годы у нас и в зарубежной прессе сообщали о снежном человеке. Но только сегодня представилась уникальная возможность поближе познакомиться… э-э… с нашим дальним родственником. Наш гость владеет человеческой речью. – Удивленные возгласы в зале. – Мы, конечно, далеки от мысли, что сегодня удастся осветить все вопросы, но совсем скоро, надеюсь, будет вписана новая страница в науку о происхождении человека…
«О чем я буду говорить?» – лихорадочно думал Сосновский. Наумов неприязненно смотрел на угловатую фигуру гуманоида. Антрополог знал: что бы он ни сказал, все будет звучать недостойно. Слуцкий шепотом о чем-то расспрашивал Кыша и нервно писал на клочке бумаги. С завидным спокойствием держался Горелов. Все это чушь собачья, думал врач, скрестив руки на груди.
– А теперь предоставим слово ученым, – заключил вступительную речь Зеленков. – Товарищ Слуцкий, начнем, пожалуй, с вас.
Психолог, вспыхнув, шумно отодвинул стул:
– Ну, что я могу сказать… Я здесь коротко переговорил с Кышем… так он назвал себя. У мальчика нарушена артикуляция, и он заикается. Дефект речи возник из-за поражения молнией… так он сказал. Очевидно, по той же причине возникла ретроградная амнезия, Кыш ничего о себе не помнит. Место жительства, кто его родители – ничего этого сказать не может. Словарный запас русского языка весьма ограничен, но мальчик, если я правильно понял, владеет арамейским языком. – Недоверчивые возгласы, свист и топот в зале. – Он что-то говорил на незнакомом языке, в котором явно звучали восточные обертоны. Думаю, здесь есть над чем поработать лингвистам. Но в любом случае, необходимо провести ряд психологических тестов и назначить консультацию психиатра…
Когда слово предоставили социологу, тот выглядел почти спокойным.
– Товарищи, – начал Сосновский, – я считаю, что проблема выходит за рамки компетенции социолога. На первый план выступает вопрос правового порядка. Действительно, что есть наш гость? Реликтовый гуманоид? Или человек с атавистическими проявлениями? Этот вопрос предоставим решать антропологам. Более существенным, на мой взгляд, является то, что наш гость владеет человеческой речью. Значит, он – личность!
