сверху.
Нет… выбора…
– Ноги раздвинь… – хриплый пугающий голос достигает сознания, будто через толщу мутной талой воды. В какой-то момент я и сама, кажется, оказываюсь в этой воде. Чувствую резкий терпкий запах чужой туалетной воды, смешанный с алкоголем и табаком. Слышу, как гремит пряжка ремня. Этот звук кажется странным.
– Вот так, умница…
Всё моё состояние и мысли кажутся странными. Это происходит не со мной, меня здесь нет, это кто-то другой. Я будто в мгновение опьянела, хотя уверена, в организме нет ни капли алкоголя…
Или я ошибаюсь?..
Едва ли вообще соображаю, что происходит. Не понимаю, как такое вообще возможно?
И в то же время понимаю.
Обжигающее тяжёлое дыхание касается плоти. Шершавые пальцы грубо проходятся по промежности. Чувствую что-то мокрое, холодное и мерзкое, затем его язык на моей груди, шее… губах. Рот наполняется горечью, становится трудно дышать. Совместно с этим ощущаю уверенное и сильное давление на промежность. Кажется, на долю секунды прихожу в себя. Пытаюсь дёрнуться, скинуть эту огромную тушу… бесполезно.
– Ти-ише, – странные интонации читаются в скрежещущем полуголосе-полушёпоте. – Не брыкайся. Щас хорошо будет…
Но хорошо не становится. Мгновение, резкий толчок буквально раздирающий на части. И боль. Кошмарная, отупляющая боль между ног, заставляющая сомкнуть зубы до скрежета, зажмуриться и сжаться, насколько позволяют обстоятельства и положение. И в этот же самый момент в глубине перепуганного до смерти отупевшего рассудка вновь проносится навязчивая больная мысль:
«Лучше бы я тогда сдохла…»
4
Чудовище внезапно замирает, отрывается от вылизывания моей шеи, впивается откровенно охреневшим взглядом и выдаёт:
– Ты целка, что ли?
Ничего не отвечаю. Какой в этом смысл? Стараюсь не смотреть на него. Взгляд отрешённо блуждает по светлому потолку. Уже всё равно, что будет дальше. И моему мучителю, видимо, тоже, потому что он возобновляет движение, продолжает размазывать меня по простыням этого дешевого отеля, словно никчёмный кусок дерьма. Хотя… наверное, так и есть.
Я никчёмный кусок дерьма…
Я была рождена им…
Им и подохну…
Сколько длится моя экзекуция? Час, два, быть может, всего несколько минут? Это время растягивается в чёртову вечность. Вопреки его словам хорошо не становится даже по истечении какого-то периода. Лишь тупая ноющая боль внутри и жжение в промежности от бесконечно долгих и звериных фрикций. Время от времени он действительно рычит будто зверь. Кажется, говорит что-то…
Не слышу.
Не могу разобрать слов. Меня буквально распяли, растерзали на куски, осквернили и изуродовали. И это… уже ничто не исправит. Я думала, что ещё хуже в моей жизни стать просто не может, однако…
ВСЕГДА может быть ЕЩЁ хуже.
Давно пора вытатуировать это незыблемое правило у себя
