Ну что же, может хоть до того как к врачам попаду, забавные моменты поищем в этом положении, а? О, моя фирменная вельветовая курточка на молнии «Роллер», мэйде ин Югославия. А тут? Ага, вот они родимые итальянские джинсы, да они именно итальянские, не какие-то там всеобщие «Вранглер», или «Левис Страус», или там «Ли», именно итальянские с непонятным названием и только у меня одного. Охо-хо. Мой старый добрый кассетник, университетский «дипломат» и, конечно же, черно-белый телевизор «Электрон», развернутый мной экраном к кровати, несмотря на протесты матери, которая считала, что он непременно свалится на меня спящего и покалечит, поскольку имеет солидный и свойственный всем ламповым советским телевизорам вес и полированные деревянные бока из дсп. Ну, с этим ладно, а «молодой» организм требует пищи. Быстренько одеваюсь, иду на кухню. Мгу, кофе из жестяной банки, как сейчас помню ценою в два рубля, бутерброд с маслом и куском «вареной» колбасы «без жира», хо-хо по тем временам ее еще урвать надо было. Поглощаю все это с удовольствием, разжевывая, как мне кажется, «своими» «молодыми» зубами. Так, чтобы мне еще не забыть сделать в этом времени, куда психически забросила меня авто травма. Проверяю карманы джинсов – проездной на электричку, трешка, ключ. Беру дипломат, такое чувство, что я что-то забыл, автоматически шарю по комнате, хочу спросить об искомом маму, но тут понимаю, что ищу мобильный, а по идее такового у меня сейчас нет, и не будет еще долго. Ладно, смех-смехом, но надо бы и к людям в белых халатах. Просить маму я об этом не решился, хотя подозревал, что под обликом ее все ж таки скрывается реальная супруга. На всякий случай говорю в пространство квартиры:
– Пока, я поехал! – и выбегаю, ссыпавшись, как обычно я делал в молодости, горохом по лестнице. Выбегаю на улицу, теша себя слабой надеждой, что там все по-прежнему, как в моей «двадцатьперво-вековой» жизни.
У подъезда, назвать вход в областную панельку по-питерски, пардон, по-ленинградски «парадным», язык не поворачивается, вроде бы все также, как и сейчас у того же маминого дома. Так, иду в направлении самой лучшей в городке платной клиники «Асклепий», но нахожу на ее месте стоявший во времена моего студенчества пивняк – «капельницу», поименованный так местными алкашами за возможность накапать в пивную стеклянную кружку горячительного сорокоградусного напитка. Заходить в «капельницу», да еще и явно закрытую за ранним временем суток, не рискую, хотя, в принципе, верный ход для попадания к желанным врачам, либо в участок, но вот выйду ли я оттуда, если врачи будут мозгоправами Советской империи, тот еще вопросец. Что-то я стал сомневаться в своей психической травме. В голову полезли прочитанные книги о «попаданцах» в иные временные реалии. Кстати, открыв дипломат, нахожу свой студенческий, в нем отметка об обучении на втором курсе. Ну, а что? Съезжу, может и «отпустит» по дороге, а нет, так полюбуюсь на своих однокурсников без «свежей» подтяжки на лицах, лысин, животов и целлюлита. Так, где у нас маршрутка, тьфу,блин, остановка
