у меня есть отец. Он, конечно, и так у меня был, только вот я его почти не помнила. Только те светлые детские воспоминания о колючей щетине, терпком запахе табака, сладостях, которые он, кадровый военный, откуда-то умел доставать, и сильных руках, подбрасывающих меня к потолку и неизменно раз за разом ловящих. Когда я стала старше, мама рассказала мне, что отец погиб при исполнении, когда мне было три года. Дома был альбом с фотографиями, шкатулка с его наградами. После него мама так и не вышла замуж, хотя я точно знала, что предложения поступали – она была статной, красивой женщиной, которую не сломила ни смерть мужа, ни мои подростковые выходки. Я почувствовала, как у меня предательски защипало в глазах, и, набрав воздуха в грудь, зажмурилась, окунаясь в воду с головой.
Как же ты там, мамочка? Что стало со мной в моем родном мире и как это отразится на тебе? Ты же сразу поймешь, что со мной что-то не так, я же знаю.
Вынырнув, я вытерла лицо ладонями, а потом глубоко вдохнула, приняв единственно верное, как мне показалось, решение.
– Я хочу одеться и прогуляться по замку, пока все спят. А потом поговорить с отцом. – Женщина за моей спиной вздохнула, и я, повернувшись в бадье, посмотрела ей в лицо. – Просто поговорить. Мне… – Я задумалась на мгновение, а потом решила, что вдохновенно соврать, еще и прислуге, чтобы нужный мне слух разнесся максимально быстро, вполне неплохая мысль. – Мне был сон. Я видела женщину, облаченную в белые одежды, она сияла, как солнце, только я не разглядела ее лицо. Она сказала мне, что выход есть из любой ситуации. И что я должна быть сильной перед лицом опасности и верить в близких людей, которые окружают меня…
Я замолкла, смотря на то, как по лицу сидящей рядом с бадьей женщины начинают катиться слезы. Она казалась одновременно просветленной и одухотворенной после моих слов, и при этом – горюющей.
– Вы говорите, как говорила ваша мать, да хранит ее вечность. Я думаю, что это ее светлый дух пришел вселить в вас надежду, госпожа.
А мать в этом мире у меня, видимо, мертва. Я ощутила укол вины за такое вранье, но отступать было некуда, да и реакция служанки только играла мне на руку.
Молча кивнув и встав из воды, я ступила на постеленный под ноги коврик. Все еще безымянная для меня женщина шустро принялась растирать меня полотенцем, а я стояла, обдумывая свой план.
Всю нужную информацию мне мог дать сразу один человек – мой потенциальный отец. Оставалось только надеяться, что я смогу объяснить ему, что произошло, в меру своего скромного понимания ситуации, и верить, что родительские чувства не дадут ему вызвать какую-нибудь инквизицию (надеюсь, ее тут нет вообще) с приказом вытравить поганого демона из тела дочери.
Погрузившись в мысли, я очнулась только тогда, когда служанка, достав из переднего кармана фартука гребень, принялась прочесывать теперь уже мои длиннющие волосы, которые к тому же еще и вились, благо крупными завитками.
– Что пожелаете
