ли они повешенную девушку? В таком городишке как Левин, не могли не знать. Считают ли они, что ее казнили справедливо или оплакивают ее смерть?
Устроившись меж могильных плит с символами племени Зеленых Женщин, мы быстро позавтракали сыром и ранними яблоками. Тригв не спускал глаз с горизонта.
Откусив яблоко, Руна вдруг поднялась и положила руку на край надгробья.
– Фрей, в путешествии нам понадобится серьезное оружие, а кинжалы наши – оружие невесть какое. – Она задумчиво потерла щеку. – На западном побережье других кладбищ нет, и такого шанса у нас уже не будет.
Я не сразу поняла ее.
– Да, ты права. Я хотела просить об этом ярла Рота, но иметь свое оружие намного лучше.
Ови склонила голову и положила руку на нож.
– Красть у мертвых – к беде.
Джунипер соединила большой и указательный палец в жесте Морских Ведьм. Он значил «благородная кража» – несомненно, идея Руны пришлась ей по сердцу.
– Руна права – нам позарез нужно настоящее оружие. Хотя бы для похода через Болото Красных Ив.
Я взглянула на Тригва.
– Что Книги Таинств Англонов говорят о кражах у мертвецов?
Тригв пожал плечами.
– Смотря кто эти мертвецы.
Я вздохнула и потерла затылок.
– Сестры Последнего Милосердия ничего не берут у мертвых, но мы больше не Сестры. Так обзаведемся же добротной сталью.
Вскоре после смерти Сигги ремесло смерти свело нас с семьей из Фрема. Эти люди из Элшленда направлялись морем на юг. Они были расхитителями могил, а расхищение могил во Фреме – такое же обыденное занятие, каким когда-то в Ворсленде было пиратство.
Мы встретили их на горе близ Нинда в самый разгар Зимы. Сгущались сумерки. Я догадалась, откуда они родом, не только по мягкому певучему говору, но и по крошечным серебряным фигуркам сов у них на груди. Многие фремиши-скитальцы поклонялись полусове-получеловеку – богу по имени Король-Странник, благоволившему ко всем, кто кочует по белу свету.
Кроме отца, матери и бабки, в их семье было пятеро детей – две девочки постарше и три мальчика. Волосы у всех были каштановые, а глаза – бледно-голубые, как у Ови.
– Здесь, в Ворсленде, подходящих могил вам вовек не сыскать, – нахмурясь, заверила их привалившаяся к можжевеловому дереву Руна.
– Знаем. – Голос матери семейства звучал приятно, и его не портил даже весьма заметный акцент. – Мы здесь проездом. Бабушка очень больна и странствовать больше не может. Так помогите же нам.
Я смерила взглядом старуху, и от меня не ускользнули многочисленные заплаты на ее штопаном шерстяном платье и вытертый подол ее юбки.
– А вы заплатите?
– Конечно, но не много, поскольку мы небогаты.
– Да мы многого и не просим.
Я подошла к пожилой
