одежда сделалась тяжелой от грязи и пропитавшего ее пота. Но копать мне нравилось. Трудная работа, однако работа настоящая. Мне нравилось чувствовать землю пальцами и ощущать движение мускулов под кожей.
Видимо, из меня все же получилась бы неплохая фермерша.
Я отогнала эту мысль.
Никогда.
Фермерство не сделало бы меня счастливой. Быть привязанной к одному месту и заниматься одним и тем же из года в год точно не по мне.
Я вздрогнула и подняла взгляд на небо.
Боги непременно сбивают спесь с того, кто грезит о слишком многом.
Раскапывать могилы мы закончили к концу дня и теперь стояли над ними, обливаясь потом и щурясь от лучей заходящего солнца. Перед нами под щитами цвета нефрита лежали останки четырех Зеленых Воительниц. Топоры, как и рассказывалось в песнях бардов, были погребены вместе с ними.
Я опустилась на колени и пошарила по земле и костям черными от грязи пальцами. Нащупав наконец металлический предмет, извлекла его на свет божий. Топор был легче и короче привычных ворсам боевых топоров.
Вчетвером мы стояли посреди кладбища и сравнивали свои находки. Все найденные нами топоры походили друг на друга, и на рукоятке каждого было выгравировано изображение Зеленой Женщины в одежде из листьев. Натри их маслом, и они засияют как новые.
Добывать оружие для себя Тригв наотрез отказался, и к его выбору я отнеслась с уважением.
Напоследок мы принялись закапывать землей могилы древних воительниц.
– В балладе «Земли и Огня» упоминаются двенадцать женщин – девять умерших и три живых, – сказала я. – Мне кажется, у нас в руках оружие четырех воительниц из песни, возможно, самых храбрых, самых неистовых и самых…
– Довольно, Фрей. – Руна, многозначительно взглянув на меня, продолжила засыпать доставшуюся ей могилу.
Наконец могилы были восстановлены, и Джунипер вознесла к небу молитву о прощении за потревоженный покой воинов, а я молча помолилась Валькрии о том, чтобы та даровала нам возможность употребить добытое нами оружие должным образом, а именно – в сражении.
Мы побрели назад к дороге, а в спины нам бросало косые лучи заходящее осеннее солнце.
Невольно на ум мне пришло:
Четыре Сестры Последнего Милосердия стояли на перекрестке рядом с деревом-виселицей.
Похоже на строки из саги ворсов.
И в руке каждая держала топор, только что вырытый из древней могилы.
Я улыбнулась.
Восемь
Я слышала, что Морские Ведьмы частенько кидают ракушки, а затем, точно по рунам, читают по ним судьбу, но за все годы, что Джунипер была с нами, мне не доводилось видеть, что бы она проделывала подобное.
Через два дня после того, как мы похоронили повешенную девочку, мы завтракали яблоками под старым дубом. Именно тогда Джунипер вытащила колоду потертых зеленых карт. Она откинула
