Васильевну мучила совесть. Ее томили предчувствия и было страшно, что в погоне за славой и деньгами она заставила коровьего доктора испить навозу.
Христофора Венедиктовича ‒ так звали лекаря ‒ в деревне окрестили ХВ. Это имя пошло от сокращения диагноза, который обычно ставил ветеринар местной скотине. «Хуй ведае, што з ею робится!» – часто повторял Христофор, глядя на больную корову. Звать ветеринара на две буквы было удобнее, чем выговаривать его имя и отчество. Фамилия же его давно затерялась в пыльных бумагах колхозной бухгалтерии.
Варвара Васильевна быстро взлетела на третий этаж и распахнула двери палаты. Койка больного была аккуратно застелена и пуста. На крики Женькиной тещи прибежал санитар. Он таращил глаза и разводил руками не в силах объяснить, куда подевался ветеринар. Дело в том, что третий этаж больницы занимало отделение для душевнобольных. На окнах здесь были решетки, двери палат открывались только снаружи, на выходе в коридор дежурили санитары. Но из-за эпидемии отделение пришлось переоборудовать, распустив нездоровых духом людей по домам. Стараниями Варвары Васильевны ветеринару выделили отдельную палату.
В пасхальное воскресенье врачи и медсестры отсыпались. Оставшиеся на дежурстве санитары пребывали в недоумении. Переполошив всю больницу, обыскав отделения и палаты, Христофора не обнаружили. Пребывавший в коме ветеринар воскрес без следа.
Варвара Васильевна лично принимала участие в поисках. Вконец измученная теща сама добралась до подвала, где находилась прачечная, кладовая и другие вспомогательные службы больницы. Обшарив все углы, Варвара Васильевна наткнулась на человека, одиноко сидящего на груде нестиранного белья. Ног его касался луч света, бивший из подвального окошка под потолком. В этом свете можно было разглядеть, что человек был запущен, давно не стрижен и, возможно, не трезв. Когда-то белый халат его от времени пожелтел и покрылся бурыми пятнами.
Незнакомец взглянул мутноватыми глазами на Варвару Васильевну, и открыл было рот, чтобы что-то сказать. Но кроме хрипа ничего из него не вышло. Тогда человек пошарил где-то в складках халата, достал бутылку портвейна, глотнул из горлышка и протянул вино Варваре Васильевне.
Перепуганная Варвара пить отказалась, замотав головой.
Тогда человек снова приложился к бутылке, после чего вытер губы рукавом и неожиданно заговорил хрипловатым натуженным голосом.
‒ Христос Воскрес! – вымолвил человек. – Не бойся меня, женщина. Вот выпей вина и давай поцелуемся.
Изумленная теща только глазами моргала. Голова у нее закружилась, и она тихо присела на пол.
‒ Ты видно немая, – наконец догадался человек и строго спросил. – Из какого отделения?
Но Варвара Васильевна только мычала в ответ, не в силах вымолвить слова. Ей показалось, что человек вдруг воспарил над кучей несвежего белья и, не касаясь пола, приблизился к ней вплотную.
‒ На-ка, милая, смочи горло, – ласково произнес
