и из нее завопил сиплый голос Тихоновны:
‒ Иди проспись, старый ты пьяница. Вишь, надоев ему захотелось среди ночи. Ты корма закупил, силос вовремя заложил… дыры на ферме, что собаки пролазят – вот какая наша статистика!
Привычный к укорам председатель, выпил, хрустнул огурцом и подмигнул Женьке. А трубка продолжала петь возмущенно:
‒ Надои, твою мать! Статистика, твою душу! Удумал черт старый среди ночи!
Потом что-то чиркнуло и раздались короткие гудки.
Довольный Авдеич выключил телефон и спрятал в штаны. Потом разлил остатки спиртного по стаканам, чокнулся и выпил за Женькино здоровье. Упрятав пустые бутылки под стол, Авдеич перегнулся через лавку, открыл холодильник и достал спрятанную на черный день водку.
‒ Говоришь, хочешь посмотреть наши технологии, – заговорил Петр Авдеич, в упор глядя на Женю. – Бери сапоги, пойдем счас на ферму. Увидишь надои своими глазами.
Нужно заметить, что выпивший Женя существенно отличается от трезвого. Во хмелю он гораздо резвее, забывает полученный ранее опыт и традиции своего народа. Женька бездумно скинул туфли, натянул носки на брючины и пошел вслед за Авдеичем в сени искать сапоги. Примерив несколько пар, которые председатель нашел в полутемном углу, Женька вслед за Авдеичем вышел во двор.
На небе в окружении радужного нимба сияла луна. Мигали звезды. Подмораживало. Приятели направились к ферме, придерживая друг друга на скользкой дороге.
Акт седьмой
Аграрное хозяйство Петра Авдеича Тарасенко не рекламировали по телевизору, сюда не приглашали высоких гостей, чтобы показать, как роботы шведской компании «Делавал» доят коров и производят отечественные молочные продукты. Хозяйство было мелкое, роботов здесь заменяли доярки, а от незваных гостей спасала дорога без твердого покрытия, которая большую часть года была проезжей только для тяжелой гусеничной техники. Словом, обычное хозяйство в зоне рискованного земледелия.
От бывшего колхоза Авдеичу достался дырявый коровник, свинарник с конюшней, машинно-тракторная станция и деревня с крестьянами. Начальство посчитало, что превращать бывший колхоз в агрохолдинг нет смысла и забыло о нем. Труженики полей вместе с техникой и животными были предоставлены сами себе и только изворотливый ум и богатый опыт председателя не дали этому хозяйству загнуться окончательно. Выживали с помощью города, куда возили молоко и мясо.
Придерживая друг друга, Женька с Авдеичем кое-как добрели до коровника. Ферма едва освещалась снаружи тусклыми фонарями. Широкие двери коровника оказались заперты и приятели стали по очереди тарабанить по дереву, извещая о своем прибытии. Никто не откликнулся, было тихо, не мычали даже коровы. Председатель нагнулся, пошарил руками у двери, отыскивая ключи. Но ключей нигде не было.
‒ Сторож пропал, а доярки еще не пришли, – заключил Петр Авдеич. – Пойдем-ка, поищем черный ход.
Спотыкаясь, председатель
