рассказала, что он впервые устроили такую поездку.
Стечение обстоятельств иногда пугает своей нереальной реальностью.
В автобусе Люся отвлеклась на окно. И между нами повисло молчание. Людей было мало. И мы сели напротив друг друга. Он смотрел на меня, а я косилась на него. Мне даже казалось, что он не мигал.
В какой-то момент он усмехнулся и отвернулся. А я облегчённо выдохнула.
Я не могу рядом с ним быть дерзкой. Он сидит рядом, а я теряюсь. Мне сложно бравировать с ним. Мне хочется украдко смотреть на него, но прямо взглянуть на него мне стыдно. Сразу вспоминается, что я целовалась мало в своей жизни. И опыта у меня нет. Думаю о глупостях. Как пример, гладкие ли ноги у меня и как выгляжу. Хочу посмотреть в зеркало и убедиться, что нет пятна на щеке.
Никогда такого не было.
Никто не мог заставить меня покраснеть или смутить. Я не думала, как выгляжу. Мне было пофиг на мнение других.
Но Глеб почему-то не котировался под всех.
И меня это волновало.
Волновали те, чувства, которые вспыхивают при взгляде на него.
И это бесит, и завораживает.
Надо остановиться.
– Ксюша, – он протянул руку и коснулся меня.
Вздрогнув, я кинула взгляд на него и замерла. Как в первый раз. Затихает всё вокруг. Кроме нас.
Жаль, что недолго.
– Глеб!
– А? – мы одновременном посмотрели на девочку, которая звала брата.
– Остановка.
– Точно, – Глеб встал и кивнув мне продолжил. – Мы приехали. Ты идёшь?
Отвечать нечего. Я встала и пошла за ними.
Люся устала. Она вяло перебирала ногами, а за руку ее уверено тянул Глеб.
Сумерек на юге я не заметила. Наступает по времени вечер. И в какой-то момент темнеет так, что дальше руки ничего не заметишь. Только освещение улиц и огни фар помогают ориентироваться.
Мы молчали. Я в школе с Глебом не говорила. Ни разу. Поэтому мы даже не знали какую тему затронуть.
Но себе признаться я могу.
Мне было приятно идти с ним и молчать. Изредка косить глаза. Хоть бы косоглазие не заработать такими темпами.
Меня поражали мои эмоции. Они раскрашивали мой мир. И обостряли чувства.
– Ты в школе другая.
– Какая? – отвлекаюсь от своих мыслей.
– Независимая.
– Пугает? – усмехаюсь.
А память подкидывает картинки из прошлого. Как ухажеры пытались добиться моего внимания, а потом получив отказ, зверели. И говорили, что моя стена убивает любое желание.
Я уверена, что он согласится. Признает то, что признавали другие.
Мое тело напряглось, а губы скривились в усмешке.
Я похожая на пружину уставилась на Глеба, а он, улыбаясь, смотрит прямо на меня.
– Скорее завлекаешь.
– Завлекаешь, – повторяю за ним. А сама не
