была любовь с первого боя. Я не знал, как ознаменовать свой триумф, поэтому наступил на противника. Я вскинул руки вверх и наступил на распростертого ублюдка.
– Слезай, черт подери! Что ты делаешь, блин, зачем ты наступил на парня? – закричал мне рефери. Кас ждал отчета у телефона в Катскилле. Тэдди позвонил ему и рассказал обо всем. Кас был так взволнован, что его друг Дон, который выезжал за город вместе с нами, на следующее утро был вынужден рассказывать ему о моем бое снова.
Я возвращался в «курилку» каждую неделю. Ты шел в раздевалку, там была куча парней, которые рассматривали друг друга. Ты сообщал им о своем весе, сколько у тебя было боев. Обычно я говорил, что я старше четырнадцати. Там было не так много четырнадцатилетних весом до 90 кг, поэтому я всегда дрался с парнями постарше.
Эти «курилки» много значили для меня, гораздо больше, чем для других парней. Я расценивал их так: я родился в преисподней, и каждый раз, когда я выигрывал бой, я делал шаг прочь из нее. Остальные боксеры вряд ли имели такое дрянное прошлое, как я. Если бы у меня не было этих «курилок», я бы, очевидно, завершил свои дни в сточной канаве.
Однажды и Тедди поучаствовал в этих боях. Вечером мы были в зале Нельсона, какой-то парень толкнул Тедди, Тедди ударил того в лицо, и Нельсон был вынужден вмешаться. Он схватил один из призов, которые там были, оловянную статуэтку боксера на мраморной подставке, и принялся колотить ею парня по голове. Если бы пришли копы, они бы могли предъявить обвинение в покушении на убийство. Тедди всегда ввязывался в драки. Не знаю уж, защищал ли он меня или другие парни завидовали тому, что у него был лучший боксер, но он никогда не был достаточно умен, чтобы отступать в споре. Однажды мы были в Огайо, и Тедди там подрался с другими тренерами.
Мы поехали на «курилки» на северо-восток. Перед тем как мы загрузились в машину, к нам подошел Кас.
– Некоторые мои друзья будут наблюдать за боями. Я буду ждать у телефона. Надеюсь, когда они позвонят мне, они будут в полном восторге, рассказывая о тебе, – сказал он.
Я не мог забыть этого. «Будут в полном восторге». Это настолько воодушевило меня, что я накручивал себя все шесть часов езды. Я не отдыхал ни минуты. Я не мог дождаться, когда можно будет, наконец, попасть на ринг и начать избивать этих ублюдков. Один парень пришел на бой с женой и маленьким ребенком, так я вырубил его напрочь.
Сам Кас пришел на мой пятый бой, на «курилку» в Скрэнтоне. Я дрался с парнем по имени Билли О'Рурк в католическом молодежном центре Скрэнтона. Билли было семнадцать лет, и я заявил, что мне столько же, поскольку это был любительский поединок. Перед боем Кас подошел к О'Рурку.
– Мой боксер – это просто убийца, – сказал он. – Я бы не хотел, чтобы ты пострадал.
Это был мой самый жестокий бой за последнее время. В первом раунде я постоянно отправлял его в нокдаун, а этот сумасшедший белый псих, блин, опять поднимался. И не просто поднимался, а наносил свинги[49].
Свинг – размашистый боковой удар с дальнего расстояния.
