Я так не со всеми. Но могу сказать сразу: ты мне нравишься. Да и вообще. Ты ж не священник.
– Нет. Официальный статус: «иномирец кающийся». Мне позволили пройти весь курс обучения и исполнить кое-какие ритуалы, но для полного посвящения не хватило физических возможностей.
– Каких же?
– Например, способности к самооплодотворению.
– Небольшая, но весьма существенная деталь.
– А ты беспокоилась о целибате, – заметил Даль, отхлебывая проставленное.
– Если ты священником стать не можешь, зачем было в семинарию лезть?
– Мне показалось, форшанская религия очень умиротворяет. Когда я был моложе, это привлекало меня. Мои родители рано умерли, оставив небольшое состояние. Так что я заплатил учителям за уроки языка, прилетел на Форшан, нашел семинарию, куда меня могли взять, и приготовился остаться на Форшане до конца жизни.
– Но не остался. Это же очевидно.
Даль улыбнулся:
– Форшанская религия умиротворяет. А вот форшанская религиозная война – не очень.
– Понятно. Ну а как форшанский семинарист стал выпускником академии?
– Когда ВС взялся улаживать конфликт на Форшане, выступая третьей стороной, ему понадобился переводчик. Мало кто из людей знает хотя бы один диалект Форшана. Я знаю все четыре основных.
– Впечатляет.
– У меня очень хорошо с языками.
– И кто тут чересчур прямолинеен с пятиминутным знакомцем?
– Миссия ВС провалилась, и всем нефоршанцам рекомендовали покинуть планету, – невозмутимо продолжал Даль. – Глава миссии сказал, что звездному флоту нужны лингвисты и ученые, и рекомендовал меня в академию. К тому времени семинарию сожгли дотла. Мне некуда было деваться – даже если бы у меня остались деньги, чтобы куда-нибудь деться. Академия показалась мне лучшим способом унести ноги. Я четыре года изучал ксенобиологию и лингвистику. И вот я здесь.
– Отличная история! – похвалила Майя, протягивая бутылку к Далю.
Они чокнулись.
– Спасибо! А как насчет твоей истории?
– Она куда скучнее.
– Сомневаюсь.
– Я академию не кончала. Завербовалась в миротворцы ВС. Там тянула лямку пару лет, а три года назад перевелась в звездный флот. До перевода на «Интрепид» служила на «Нанте».
– Продвижение по службе?
– Не совсем. – Майя ухмыльнулась. – Думаю, лучше назвать это «перевод по личным причинам».
Даль хотел уточнить, что за личные причины, но тут зазвонил телефон. Эндрю вынул прибор, прочел сообщение.
– Отлично, – улыбнулся энсин.
– Что такое?
– Подожди-ка секунду, – попросил он, повернулся и помахал юноше, стоящему посреди коридора. – Джимми, мы здесь!
Парень усмехнулся, помахал рукой в ответ и направился к ним.
– Полагаю, это и есть твой долгожданный дружок? – спросила Дюваль.
– Он самый. Джимми Хэнсон.
