не так узнаваемо. Но, как говорил герой одного классического советского кинофильма: «История нас рассудит, товарищ Бабашкин!» Кстати, в «Демгородке» изолянты обращаются друг к другу синтетически – «господарищ»…
ЧП мирового масштаба
Для того чтобы представить этого все еще молодого человека, достаточно назвать хотя бы одну из его работ: «ЧП районного масштаба». И те верхогляды, что довольствовались фильмом, сразу вспомнят комсомольского работника, который занимался любовью со своей партнершей прямо на кухонном столе. Редкий сценарий имеет слишком уж прямое отношение к фильму. Лучше всего перечитать повесть Юрия Полякова с таким же названием – там невнимание к «маленькому» человеку, сегодняшнему гоголевскому Башмачкину, обернулось, как всегда, трагедией вселенского масштаба, бедой, которую Поляков нарочито приземлил до районного уровня.
А вообще-то Юрий – классический инакомыслящий всех времен. Его «ЧП…» долбали, не одобряли в ЦК ВЛКСМ… Смертная повесть о службе в армии «Сто дней до приказа» критиковалась, мягко говоря, в Генштабе и лично нынешним «демократом» Волкогоновым.
Последняя повесть – «Апофегей». Говорят, теперь Полякову достается за нее от новых властей. Дескать, он позволил себе покритиковать самого, тогда еще будущего, президента.
А теперь на выданье в журнале «Смена» (читайте восьмой номер) его новая повесть «Демгородок».
– Критики довольно часто называют вашу прозу конъюнктурной. Согласны ли вы с этим, ведь известная сиюминутность в ваших вещах в самом деле есть…
– Этот вопрос задают мне довольно часто, и, чтобы объясниться, наверное, нужно вспомнить, что «конъюнктура» происходит от латинского слова, означающего «соединять, связывать». Так что речь идет просто о связи художника с жизнью. Но иногда критики используют «конъюнктуру» как ругательный ярлык, приклеивая его к неугодившему литератору. Ну, это примерно как с «чеченством» Руслана Хасбулатова. Оно на моей памяти было и необычайным достоинством, и жутким недостатком, хотя на самом деле это всего лишь национальность, и строить, исходя из нее, отношение к человеку, политику могут только упертые расисты…
А сиюминутность или вечность книги зависит совсем не от намерений автора и его тематики. Свалки мировой культуры забиты сочинениями, писавшимися для вечности. Хотя, конечно, есть и безусловные однодневки: дежурные стихи о партии в недавнем прошлом или книжки про ужасы развитого тоталитаризма, которые пишут сегодня. Но знаете, к таким авторам я отношусь спокойно: они даже не скрывали и не скрывают, что просто зарабатывают на жизнь. Одни продают тело, другие мозги… Ничего не поделаешь. Впрочем, тот же журналист, лгавший в застойный период, по-моему, не столь безнравствен, как тот, кто лжет сегодня. Тогда, выламываясь из системы государственной лжи, он рисковал всем, нынче –
