шику имитирующий английскую интонацию? Я вырос в заводском общежитии, но почему-то именно номенклатурные внучата из «домов на набережных» рассказывают мне сегодня об ужасах социализма! Я не хочу назад, в прошлое, я знаю ему цену, но я не хочу и в их будущее – они его строят только для себя по аналогии, видимо, с цековскими «ондатровыми деревнями», где выросли.
– Не потому ли в вашей новой повести «Демгородок» все, как они у вас именуются, «злодеятели» посажены на шесть соток и вынуждены кормить себя сами? Сурово вы с ними…
– Это не я, это мой персонаж адмирал Рык, пришедший к власти в результате военного переворота. Но вообще-то я считаю, что в любом военном перевороте прежде всего виноваты те, кто довел страну до такой грани, а лишь потом сами «переворотчики». По моей футурологической прикидке (а повесть имеет подзаголовок «Выдуманная История»), к власти приходит капитан атомной подводной лодки. В народе его зовут Избавитель Отечества, или И.О. Так вот, И.О. и приказывает отправить всех «врагоугодников и отчизнопродавцев» в строго охраняемый садово-огородный поселок, прозванный окрестными жителями «Демгородком». В Демгородке и разворачиваются события повести, концентрирующей абсурдность, комичность и трагическую закономерность происходящего в нашем Отечестве. И хотя, по сути, это детективно-любовная история, среди ее действующих лиц читатель найдет и президентов, и спикеров, и нардепов, и коммунистических лидеров, и профсоюзных активистов, и телевизионных говорунов, и заигравшихся в политику деятелей культуры…
– И все они настоящие?
– Не более настоящие, чем в жизни…
– А вот давайте поговорим о деятелях культуры и шире – об интеллигенции. Что происходит с интеллигенцией? Тишайший Иннокентий Смоктуновский учит нас по телевизору, как голосовать на референдуме, вырабатывая у «населения» условные рефлексы, как у собаки Павлова. Мудрейший исполнитель роли В. И. Ленина – Михаил Ульянов, не стесняясь, признает, что теперь-то он все сделал бы по-другому. Я уж не говорю про писателей…
– Я согласен с вами: горько видеть уважаемых, даже любимых мастеров, которые в ответ на традиционный вопрос «с кем вы?» начали энергично начищать пуговицы нового платья нового короля, сиречь власти. И уж совершенно чудовищны исходящие именно от интеллигенции призывы, обращенные к этой власти, «быть пожестче!». Мало того что это безнравственно, это еще просто недальновидно: ведь те же писатели прекрасно знают, чем закончили «напостовцы» и куда делся, например, Леопольд Авербах. Когда власть, вняв призывам, становится «пожестче», она довольно быстро начинает путать «своих» и «чужих». И, честно говоря, некоторые мои коллеги по литературному цеху, независимо от возраста и заслуг, напоминают мне чем-то малолетних хулиганов, которых паханы засылают, чтобы позадирать и проверить на вшивость конкурирующую банду. Вот уж почетная миссия для служителей великой отечественной словесности!..
