Ивановна, это как раз то, что вы хотели напечатать, – сказал Никита, войдя в кабинет.
– Да? – удивленно спросила временно исполняющая обязанности главного редактора.
– Ну конечно! Горяченькая новость для раздела происшествий.
Лидия Ивановна прочла заметку и скептически посмотрела на автора.
– Никита, вы становитесь узким специалистом. Снова Кочки. Неужели нет других происшествий?
– Есть. Я намедни принял ванну, поскользнулся, упал и пришел в себя в постели с любимой. Но это вряд ли кому интересно.
– У меня такое впечатление, Никита, что вы преследуете некий личный интерес, сужая свой кругозор до сомнительной деревни, – сказала Лидия Ивановна.
– Совершенно верно, Лидия Ивановна. Именно сомнительной деревни, и потому хотелось бы рассеять туман неопределенности, сгустившейся вокруг нее. Именно в этом состоит мой интерес, и согласитесь, что он носит общественный характер. В частности, мне бы хотелось оборвать эту цепочку смертей.
– А при чем тут наш город?
– Лидия Ивановна, но вам бы тоже не хотелось, я думаю, чтобы она протянулась до нас?
– Ах, ах, Никита, Никита. Только из сочувствия к вашему бедственному положению будем рассматривать ваше произведение как статью.
Можно подумать, жалкие гроши за нее меня спасут.
Вслух этого Никита не сказал.
Лидия Ивановна пропустила заметку в номер.
Никита устремился в деревню, где был убит Василий Рогов.
В том, что он был убит, Никита не сомневался.
Глава 16
У покосившегося забора перед домом Василия Рогова кучковались односельчане и вполголоса обсуждали его неожиданную смерть. В калитке стоял полицейский, всем своим видом дававший понять, что посторонним вход запрещен. По другую сторону забора на лавочке у завалинки сидел Сергей и что-то писал на листе бумаги, подпертом кейсом. Фуражка у него съехала на затылок, отчего вид у него был нелепо озабоченным.
Дом Василия Рогова производил крайне удрученное впечатление. Краска давно облупилась и во многих местах отвалилась, окна, очевидно, не мылись со дня его постройки, и за ними невозможно было что-либо разглядеть, у печной трубы на крыше, покрытой прорвавшимся в некоторых местах толем, выпало несколько кирпичей. От дома средь бурьяна протянулась тропинка в отхожее место в углу запущенного сада. Разросшиеся сорняки заглушили кусты смородины и крыжовника. На чахлой груше вызывающе висел единственный плод.
Василий Рогов явно не был рачительным хозяином.
– Сергей! – окликнул Никита.
– Легок на помине, – без всякого энтузиазма сказал друг со школьной скамьи, оторвавшись от писанины.
– Соскучился? – крикнул ему через забор Никита.
Сергей дал отмашку, и полицейский впустил его в сад.
– Не так чтобы очень, – сказал Сергей.
– Как убили старого греховодника? –
