уже перенесла столько, что скорее это ей следовало считать всех вокруг заразными.
Настроение немного поднялось: пока что ее не только не убили, но даже осчастливили кружкой чая и куском пирога с мясом.
Вадим Алексеевич молча выслушал рассказ о разбитом такси и теперь изучал ее вещи. Косметику и украшения он отодвинул в сторону, платье повертел в руках, рассматривая ярлык. Особое внимание уделил Сашиному паспорту. Охранники Антон и Анатолий стояли рядом со столом босса, перебирая содержимое бумажника. Cмартфоном не заинтересовался никто. "Вероятно, приняли его за навороченное зеркало. Дикари", – мысленно вздохнула Саша, а вслух сказала:
– Деньги забирайте, но карточки оставьте, пожалуйста. Они – на мое имя, и магазины – сплошь женские, зачем они вам?
Господин мэр приподнял брови:
– Ты что… рассчитываешь и дальше гулять по мирам?
Саша открыла рот с твердым намерением заявить "Да!" и замерла, прикусив губу.
Родной город. Съемная, но все равно родная квартира. Не самые любящие, но – родители же. Все это было черт-те где, но мысли о них служили якорем ее рассудку. Последней надеждой. Признай вслух, что надежды нет, и – можно смело идти дружить с мыльцем, веревочкой и табуретиком.
Вадим качнул головой и поманил Сашу к себе, указав на стул. Она подчинилась.
– Забудь о подобных фантазиях. Я дам тебе шанс жить в моем городе нормальной человеческой жизнью. Ты не будешь якшаться с тьмой ни в каких ее проявлениях, – он сделал паузу. Саша очень надеялась, что мысль про темную сторону и печеньки не отразилась на ее лице. – Если не научишься думать о себе, как о местном жителе, тебя ждет Первомайская площадь. Повезет – сразу. Не повезет… особый отдел "Зари" – много хуже.
Мэр демонстративно собрал в кучку паспорт, содержимое бумажника, и смахнул все в ящик стола. Из другого ящика достал какой-то бланк и написал в нем несколько строк, пока Саша растерянно хлопала глазами, не находя слов.
– Сходишь в ближайший полицейский участок, скажешь, что потеряла все документы. И запомни: я вычеркнул Петербург и отца, теперь ты – сирота из глухой провинции, моя дальняя родственница. Город покидать запрещаю.
Наверное, господин мэр ждал благодарностей за оказанную милость. Но девушка напротив него только мрачно шмыгнула носом.
– Санкт-Петербург! – с горечью сказала Саша, глядя на неправильную карту России за спиной своего мучителя. – В моем мире он называется Санкт-Петербург!
– Прекрати истерику! – бросил Вадим, влепив ей пощечину.
***
Саша замерла, прижав руку к лицу. Если не считать пинки и щипки хулигана, влюбленного в нее в третьем классе, никогда прежде ее не били мужчины. Слез не было. Только колючая, холодная злость. Вероятно, этот человек не умел по-другому. Не исключено даже, что желал ей добра. Но весь тот интерес, который она испытывала меньше часа назад, он выбил из нее начисто.
– В доме есть свободные комнаты, располагайся, –
