меня. Зато потом поблагодарите. К тому же, вы вполне здоровы и вправе встать и идти в любую сторону. Так что сами догадаетесь, что вы не в Лондоне.
–
Может быть, я здоров, а вы не сумасшедший. Но я ужасно голоден и хотел бы получить свою одежду.
Медбрат, как исполнительный слуга, отправился отдать распоряжение, чтобы пациенту принесли еду. А врач помог ему сесть, умыться и переодеться. Однако полицейскую форму Калебу не принесли. Вместо этого ему предложили длинную белую рубаху с поясом. Калеб не стал спорить. Миску куриного бульона он выпил, сидя на кровати. А из остального соорудил сендвич и заявил, что хочет размяться. Положил козий сыр на хлеб, полил сверху мёдом, взял с собой горсть фиников и медбрата, который нёс сосуд для питья, полный прохладной сладкой воды. Вдвоём они покинули каменный зал без стен. Доктор сказал, что, поскольку Калеб больше не его пациент, задерживать его дольше не имеет права. И велел приходить с любыми, даже пустяковыми жалобами.
На веранде медбрат стал словоохотливей. Видимо, пример старшего коллеги успокоил его.
–
Доктор Николас – наш чудотворец. Он лечит весь город в одиночку. Конечно, без двух десятков учеников он бы не справлялся. Но нам он только даёт задания и просит делиться наблюдениями, когда мы выхаживаем тяжёлых больных. А уж готовить лекарства, ставить диагнозы, вправлять кости, оживлять – к этому у него одного в нашем городе талант.
–
Оживлять – это как-то режет слух, – поморщился Калеб. – Излечивать безнадёжных больных, вы хотите сказать?
–
Простите, я неправильно выразился, – медбрат протянул подопечному воду, запить сендвич. – Я хотел сказать: воскрешать. Это слово имеет меньше поводов для неправильной трактовки. Знаю, вы не восприняли всерьёз Николаса, но он сказал правду. Вы были мертвы, он затормозил процесс распада плоти и воскресил вас. Благодаря ему для вас всё это было похоже на сон.
Калеб вздохнул. Он хотел ругаться, спорить, но не мог. Вместо этого он осматривал город с веранды, выдававшейся вперёд над высоким холмом, на котором стоял госпиталь (или что это тут у них?). Античный полис протянулся красивым квадратом на десять километров в длину и ширину. Постройки, в основном, низкие. Но видны дворцы, примерно в шесть-семь современных этажей. Всё было сделано из глины, камня или соломы. В архитектуре ни следа железа и бетона. Что за деревня? – думал Калеб. – Может, это поселок городского типа? Но не до такой же степени! Похоже, я перенёсся не только в чужую страну, но и в другое время.
–
Послушай, друг, – обратился он к медбрату. – Обещаю, я никому не расскажу о вашем городе. Видно, что вы живёте какой-то общиной, отказались от цивилизации, ходите полуголые, рассказываете мифы. Мне всё равно, что вы тут проповедуете. За то, что спасли мне жизнь, я вам обязан. Даже если у вас здесь деревня хиппи и вы прочно сидите на марихуане, я закрою глаза на всё, что здесь происходит. Просто ответь на мои вопросы и расстанемся друзьями.
Медбрат
