вывеской «Армавир». Пустой и поэтому жуткий, он словно ждал людей. Нет, не для того, чтобы поприветствовать и пригласить в полуразрушенные здания с ослепшими окнами. Не для того, чтобы напомнить о прошлом, которое осталось в болезненных воспоминаниях. Город жаждал поглотить, раздавить и сожрать без остатка троих незваных гостей.
– Глянь, снова мальчик, – шепнул Жёлудь другу, тыча пальцем в сторону серого дома. Гарик увидел всполохи пламени, они вырывались из окна первого этажа. Сглотнул слюну, под ложечкой засосало. Малыш в полосатой футболке стоял под окном и смотрел на парней. Лицо его показалось знакомым, Гарик зажмурился и замотал головой.
– Ходу, – буркнул Ворон. – Не смотреть ему в глаза.
– Это снова призрак того мальчика? – спросил Гарик.
Ворон не ответил, свернул в проулок, и парни последовали за ним.
– Чуете, гарью не пахнет, – бросил командир. – То-то и оно, призрак это. И всё время один и тот же мальчик.
Они прибавили шаг, выбрались по вздыбленному бетону на пригорок. Пятиэтажка около школы, почти не тронутая взрывной волной, стояла особняком среди руин. Она словно наблюдала за полуразрушенным кварталом. Гарик вдруг понял, что Настя жила как раз в этом доме. В мыслях вспыхнули слова Ворона: «Подъездная, сорок семь!»
– Это ж район Кирпичный. Слышьте, так это дом, где моя девушка жила, – выпалил Гарик.
В голосе парня Ворон услышал надежду, она смешалась с безысходностью. Разве так бывает, спрашивал он себя, взглянул на длинного и тощего Жёлудя, потом на коренастого белобрысого Гарика.
– Девушка, говоришь, – Ворон покачал головой. – Нет, там уже никого. Не надейся, парень. Идём.
Гарик опустил голову. Он и сам знал, что Настя, скорее всего, погибла. Аномалии в городе, как рассказывали выжившие, вырывались из-под земли яростно, хаотично, словно хотели стереть город с лица земли.
Затишье угнетало, фальшиво успокаивало, что ничего плохого не случится. Шли мимо кинотеатра. Взгляд Гарика задержался на старых афишах. Одни выгорели на солнце, другие влага превратила в облезлые картины. Те, что не мокли под дождём, сделались похожими на старые выцветшие комиксы. Особо жутко выглядели даты двухлетней давности, как будто время совершило скачок и за один миг изменило город до неузнаваемости.
До сорок седьмого дома рукой подать. Улицы завалены грудами мусора, битого кирпича и стекла, но Гарик с лёгкостью отыскал короткий путь. Вычертил взглядом старую тропинку. Она проходила между гаражами, змеилась вдоль домов частного сектора.
Тронул Ворона за рукав и показал, что если свернуть направо, можно быстрее добраться до нужного адреса.
Командир кивнул, огляделся, прислушался и знаком приказал молодым бойцам идти ближе к стене.
Жар пронёсся внезапно, рядом, словно дыхание дьявола, обжёг шею и грудь. Гарик зажмурился. Жёлудь сквозь зубы выругался. Ворон махнул, чтобы двигались
