числа тех, кто будет заботится о пропитании, скотине и сборе лесных даров, обслуживании замка и многочисленных застав – ведь каждый боец на счету – и кинули клич-зов к вольным поселенцам, обещая взамен земли и свою защиту. В Приграничье потянулись первые храбрецы – или просто отчаявшиеся.
Такие, как семья самой Берты…
Староста Акке ухитрился втиснуться на облюбованное место в самой середине торгового ряда, хоть соседи и ворчали что-то насчет проныр краинских. Занял три прилавка, да еще сани груженые впереди поставил. Выяснилось, что самый ярмарочный день будет завтра; сегодня рыночную площадь посетят Хозяева, базар откроют, а вечером справят Зимоворот, Зимний праздник, как его здесь попросту называют.
После обустройства Акке отпустил молодежь погулять, себя показать. Неопытные подружки поначалу жались к своим, вертели головами, охали и ахали, спрашивали-дивились. Уже бывавшие на ярмарке парни вышагивали гоголем, посмеиваясь и цыкая на них за невежество. Народ сновал туда-сюда, приглядываясь, прицениваясь, переговариваясь и перешучиваясь. Берта со временем начала отставать и теряться – поначалу не нарочно, а потом специально. Надоело тащиться хвостом за важничающим Моди. Лучше самой все разглядеть, пощупать, где непонятно – у людей спросить.
Так и ходила, пока в глазах не зарябило и в голове не загудело: непривычна она к такой толчее и народищу. Отошла в сторонку, привалилась к коновязи. Если и бродит здесь так же Эрин, разве его среди эдакой толпы разыщешь? Только глаза сломаешь. Не будешь же стучать в каждый дом в Высоком – вон какое село большое да просторное – выспрашивая про сероглазого охотника!
Лошади за ее спиной переступали, встряхивали головами, позвякивали уздечками. Вот одна любопытная дотянулась, фыркнула, обдавая теплым дыханием. Берта не глядя, отмахнулась, но настырная животина всё не унималась – даже платок зубами прихватила, чуть с головы не сдернув.
– Эй, угомонись! – Берта обернулась шлепнуть по наглой морде и изумилась: – Седой?!
Оттеснивший пару других, чтобы добраться до Берты, конь затанцевал на месте: приветствовал. Расчувствовавшаяся девушка полезла под коновязь. Узнал, узнал, красавец-разумник! Седой, правда, обнять-поцеловать себя не позволил, но благосклонно принял сухарь, который она в кармане для перекуса носила. Поглаживая и охлопывая его, девушка бормотала:
– Хозяин-то твой где, а, Седой? Здесь же, правда? Вы же вместе вернулись? Ну хоть головой мотни в его сторону!
– Эй, ты чего это тут делаешь?!
Перед коновязью, уперши руки в боки, стоял долговязый простоволосый парень ее возраста. Смотрел недобро.
– Не видишь – лошадей ворую! – легкомысленно отозвалась Берта, жадно оглядываясь: где же там Эрин?
– А ну, отойди по-хорошему!
Перестав крутить головой, Берта насмешливо глянула на него.
– А
