завиток, рисунок, пока не дошел до последнего. Вот он-то как раз и привлек мое внимание больше всего, потому как изображал Ключ. Я долго разглядывал его, пытаясь сообразить, что же такого знакомого в нем увидел. Нет, не могу. Не могу вспомнить, где я уже видел эти камни и завитки, такие живые, словно и не камни это были вовсе, а…
– Не может быть!? – прошептал я и бросился вон из отдела.
Кальяныч что-то проскрипел мне вслед, но было не до него. Я влетел в свою келью, буквально вывернул содержимое шухляд на стол и судорожно начал искать. Столь малый предмет мог затеряться где угодно, но я верил, что он все еще на месте.
Мои надежды оправдались. Серебряная цепочка с кулоном оказалась на самом дне кучи, образовавшейся на столе. Намеренно она переместилась туда аль нет – не суть. Главное, что теперь эту вещицу я ни за что не выпущу. Зажав украшение в руке, я сделал было первый шаг к двери, но вдруг сознание мое пошатнулось, пол резко накренился, очертания предметов поплыли, расползлись кашей, завертелись юлой. Тело на мгновение вышло из повиновения, словно не мое было вовсе.
Кто-то квакнул из дверей. Я мгновенно пришел в себя, словно ничего и не стряслось, обернулся, как пойманный на горячем школяр. Мой начальник сидел на пороге, пристально глядя на меня.
– Что потерял? – сказал дэв противным жабьим голосом.
– Не сейчас, – я вылетел из кельи, едва не затоптав руководство.
– Немедленно ко мне в келью! – послышалось за спиной, но я игнорировал приказ. Ничего, потерпит.
Кальяныч все так же спокойно пил чай, словно ничего не произошло. Как только я сел на стул, он снова поставил стену глухоты, после чего придвинулся ко мне вплотную и заговорил почти шепотом:
– Чего сигаешь, аки молодей жеребец? Аль действительно нашел чего?
Я протянул ему кулон, показав пальцем на рисунок в пергаменте. Кальяныч немного вытащил из глазницы свой правый глаз, слегка подкорректировал его на манер объектива в фотоаппарате у научников, вставил на место. Наблюдать такое, доложу вам, дело не очень приятное, но в тот момент мне было не до этикета. Мы вдвоем, склонившись голова к голове, внимательно сверяли украшение с рисунком.
– Это еще ничего не значит, – отстранился, наконец, кощей, вправляя глаз на место и возвращая мне кулон.
– Но ведь схожесть – один в один! – возразил я.
– И что? У тебя в руках – только седьмая часть Ключа, и еще неведомо, настоящая аль подделка.
– Да ты посмотри, как камень играет! Даже не на солнце, при свечах. И теплый, словно живой.
– Давай рассмотрим оба варианта, – Кальяныч подлил чайку, невзначай взмахнул рукой, отводя глаза всем, кто находится в отделе. – Предположим, что кулон – подделка. Что из всего это следует?
– Тот, кто его сделал, видел ежели не весь Ключ, то часть его – наверняка. И этот человек знаком с моим перебежчиком.
– Как, говоришь, его звали?
– Юрий
