об этом Ханна ни с кем не могла.
– Ты сегодня какая-то молчаливая, Ханна. С тобой все в порядке? – спросила ее коллега Анна.
– Все отлично.
Она дожевала печенье и почувствовала сухость во рту.
Юхан вошел в учительскую, зачерпнул целую пригоршню печенек и захрустел так, что крошки полетели во все стороны.
– Что-нибудь случилось?
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
Почему он так на нее посмотрел? Неужели он видит ее насквозь?
– Все как обычно. Каждый день что-нибудь новенькое придумывают. Я пытаюсь убедить себя, что это невинные детские игры, но дальше закрывать на это глаза невозможно. Это незаконно. Я вижу, что вся деревня уже устала от этих выходок. И их боятся. Неужели это мы во всем виноваты? Неужели это мы, всем педагогическим составом, не можем вразумить детей и положить конец этим опасным играм?
Ей самой понравилось, как ловко она перевела разговор на другое.
– Виноваты родители, они не могут перекладывать на нас вопросы воспитания. У этих детей дома черт-те что творится.
– Да, если бы не все эти безумные родители, какие бы у нас были замечательные детки, – заметила Анна и улыбнулась.
Ханна улыбнулась в ответ, но самокритика жгла ее изнутри, как заноза. Ее дети тоже оказались втянуты во все это. Ей самой всегда казалось, что она надежная и любящая мать, ведет себя педагогично, не слишком строго, но требует соблюдения четких правил. Всегда была открыта и подчеркивала, что дети могут поговорить с ней обо всем. Она возлагала на них ответственность – возможно, излишнюю. Но всегда дарила им любовь – не как в других семьях, где родители по разным причинам почти не видели своих детей. В Стентуне многим жилось нелегко. Люди остались без работы, много было пьянства и других проблем, которые, конечно, сказывались и на детях.
– Полиция будет всем интересоваться в связи с убийством. Видимо, они захотят поговорить и с нами, поскольку подростки ведут себя не лучшим образом. Может быть, это поможет. Давайте не будем сейчас толочь воду в ступе, а сосредоточимся на преподавании. Я хочу видеть блестящие результаты на единых государственных экзаменах, а иначе можете подыскивать себе другую работу.
Юхан посмотрел на них с довольным выражением лица.
– Кстати, мне надо с тобой побеседовать, Ханна.
– Со мной?
– А разве здесь есть еще кто-то по имени Ханна?
Она покорно последовала за ним в кабинет, хотя больше всего ей хотелось побежать в противоположном направлении.
– Сядь, – сказал он и похлопал по дивану рядом с собой.
Она сделала, как он сказал, так было проще всего, однако ее очень волновало, о чем же он хочет с ней поговорить.
– Ты мне всегда нравилась. Я положил на тебя глаз с самого начала – с тех пор, как ты пришла к нам на работу…
Его взгляд бродил по ее телу и остановился на вырезе на груди.
Ханна
