затекли. Он попытался пошевелиться и понял, что руки и ноги его крепко стянуты ремнями, а глаза завязаны.
– Смотри, кажись очнулся ревун-то наш, – погудел низкий зычный голос, – Опять кряхтит что-то и ворочается.
– Сейчас мы на него посмотрим, – ответил тенор, – Потерпи милый граф, сейчас мы тебя освободим… наверное, – граф отметил, что хорошо знает этот голос.
– Думаешь его уже можно развязывать? – снова пробубнил бас.
– А мы проверим, а-ха-ха-ха – засмеялся тенор, – Это всё тот же старый добрый Дорес, разве ты не помнишь, Румос, что он всегда был нахальным и вспыльчивым грубияном скорым на всяческие расправы?
– Как тут не помнить, Марк! Будем развязывать? – Голова графа гудела, и он давно не был дома, но эти имена: Румос… Марк…
– Марк? – взревел граф настолько, насколько позволяло скрюченное тело и связанные руки и ноги, – Это ты, чёртов толстяк? Ты снова лупил меня по голове, свиний сын? Ошалевший фанатик! Когда я встречу дьявола лично, то попрошу подготовить тебе самую жаркую печь и самые острые ножи! Только развяжи меня и я сам тебя поджарю, я тебя… – граф задохнулся, ему тяжело было кричать в такой позе, хотя явно было что сказать…
– Граф как всегда богохульствует, – довольно прогудел брат Румос.
– Он весь просто состоит из богохульств, – подтвердил Марк, – Воплощение богохульства.
– Во всём королевстве никто так не умеет.
– Развяжите меня немедленно, чёртовы отродья, – просипел граф, говорить ему было всё тяжелее.
– Только если пообещаешь вести себя смирно, – проворковал Марк уже над самым его ухом.
– Чёрта с два! Я пообещаю придушить тебя твоим же кушаком…
– Ну граф, – Марк говорил, как мамаша, убеждающая капризного малыша съесть ещё каши, – Будь разумнее! Все три раза, что я бил тебя по голове – и нынешний не исключение – были только ради твоей пользы! Где бы ты сейчас был, зверски убив глашатая нового короля, который, кстати сказать, тебя и так недолюбливает?
– У нас с ним это очень взаимно, – прошипел Дорес.
– Вот именно, – резюмировал Марк, – на эшафоте!
– Развяжи, я обещаю, что ты выживешь, – попробовал съязвить граф.
– А-ха-ха, не-е-е-ет милый граф, ты должен вести себя хорошо! И не только сейчас, но и впредь!
– Ладно, – тяжело дыша выдавил граф.
– То-то и оно, – пролепетал где-то сзади Марк и Дорес почувствовал, как он возится с ремнями на руках. Сначала освободились кисти, а затем предплечья. По ним, покалывая и обжигая хлынула кровь…
– Румос, помоги же – ремней много.
– Угум, – гуднул тот и Дорес ощутил, как кровь начала заливать ноги, а затем несколько сильных рук резко подняли его в вертикальное положение. Голова у графа закружилась, с глаз его сорвали чёрную повязку и он на несколько секунд ослеп.
Дорес зажмурился и прижал
