в боевую позицию.
«Вот и все», – мелькнула мысль, и Михей вцепился в мерзлую траву, пытаясь в последний миг перекатиться.
Бригадир опередил стрелка на долю секунды. Короткий размах – и кулак влепился точно в нос караульному. Раздался хруст, и обмякшее тело рухнуло на землю. Батя вмиг завладел трофейным автоматом и заметно приободрился. Запасной рожок сунул за пояс. Следующий «ночной гость» – косматый дикарь – словил пулю в живот и повалился рядом с первым телом. Кто-то неподалеку огрызнулся очередью, и Михей услышал крик Портного.
– Как ты? – окликнул он.
– Цепануло слегка, – поморщился Ванька. – Переживу, не смертельно.
– Ничего, выберемся – потом себя подштопаешь, – ухмыльнулся Михей, поспевая за Вячеславом. Под покровом сумерек беглецам снова удалось улизнуть прямо из-под носа у смерти. Тут и там рыскали зверолюди, и регулярно приходилось падать на землю или пережидать. Неподалеку грохнуло, и парня обдало теплым воздухом. Где-то рядом просвистел пущенный из пращи камень, в толстенное бревно барака неожиданно впилась стрела. Батя, заметив шевеление справа, тут же развернулся и послал в темноту короткую очередь. Михей понял, что в этой катавасии уже не поймешь, кто друг, а кто враг. Хочешь спастись – убивай, а смерть потом сама рассортирует.
На крайней вышке без устали строчил пулемет. И вдруг неожиданная мысль, точно обухом топора, оглушила Михея. Он замер как вкопанный.
– СТОЙ! – гаркнул парень бригадиру. Тот тоже остановился.
– Чего тормоза врубил? Жить надоело?
– Где карцер? – задыхаясь, выпалил Михей. Батя глянул на него как на полоумного. Потом, видимо, понял.
– Ты его не вытащишь! – нахмурился он.
– ГДЕ КАРЦЕР? – гаркнул Михей прямо в лицо Вячеславу. Тот дернул головой и толкнул упрямца, указывая в темноту.
– Там! – в голосе мужчины парень различил недовольство.
И Михей рванул вперед, куда указал бригадир. Сейчас ему было все равно – пойдет ли кто за ним или нет. Там остался Ромка, и парень не мог бросить друга. Где-то шарил луч прожектора, периодически выхватывая из темноты мельтешащие тени. Садил с вышки пулемет, то и дело раздавались предсмертные крики подстреленных беглецов.
– Положат нас всех сейчас, – посетовал запыхавшийся Эстет. Будто подтверждая его слова, взыкнула над ухом у Михея пуля, звякнуло пробитое кровельное железо. Парень запнулся о чье-то бездыханное тело и рухнул в лужу, оцарапав ладони о ледышки. Его рывком подняли на ноги. Батя махнул рукой в сторону приземистого строения возле ограды.
– Карцер. Гляди в оба, там охрана может быть. Давай вместе.
Впечатались в холодную землю, поползли друг за другом. Караульных не оказалось. Михей ужом, по-пластунски подполз к ржавой решетке, вцепился в ледяные прутья. Из глубины черного карцера в лицо парню дохнуло затхлостью и холодом.
– Ромка!
Темнота
