Бесполезно.
Михей от злости ударил кулаком в дверь так, что хрустнул хрящ. В суставе заныло, но парень даже не почувствовал боли.
– Все равно я его отсюда вытащу! – прошипел он, взглядом выискивая хоть что-нибудь, чем можно было попытаться взломать замок.
– Айда к окну, – рыкнул бригадир. – Там еще попробуем. Тут без вариантов.
У окошка Эстет с Портным по очереди пытались раскачать толстенные прутья решетки. Леха аж взмок от натуги и отчаянно пыхтел.
– Никак, – пожаловался он. – Чего там с дверью? Не получилось?
Михей только нервно качнул головой и снова упал на холодную землю возле окошка.
– Ромыч, потерпи, – выдохнул парень. – Сейчас-сейчас. Обязательно вытащим.
Где-то рядом снова застучал автомат, и в небо взмыл ор десятка глоток. Краем глаза Михей заметил, как шарахнулась неясная тень, и по стене чиркнула стрела. Вторая впилась в насыпь рядом с карцером. Батя уцепил Эстета и Портного за шкирки, рывком бросил наземь. Сам рухнул следом.
– Лежите и не рыпайтесь!
Снова забубнил пулемет. Смерть бродила где-то рядом, подбираясь все ближе. Мозг Михея отчаянно работал.
– Мишаня, уходи! – сдавленно проговорил Ромка. В его голосе парень услышал обреченность.
– Ты чего? – раздраженно бросил парень. – Подожди, братишка, сейчас.
Он приник к самой решетке, пытаясь разглядеть лицо товарища. Но густая темнота карцера словно пожрала его друга, стерла очертания. И Миша вдруг отчетливо понял, что она не отпустит Ромку.
– Уходите, – настойчиво повторил тот. – Мне отсюда не вылезти. И меня не спасете, и сами поляжете.
– Хорош фигню нести! – разозлился парень. – Я тебя тут не брошу.
Крики приближались. Кажется, в их сторону валила толпа дикарей. Чья-то тяжелая ладонь легла на плечо Михея – бригадир пристально глядел на него. Парень почувствовал, как от злости и отчаяния на глаза наворачиваются слезы. Пришло время принять решение – уходить или остаться здесь и погибнуть вместе с товарищем. Честно и бессмысленно умереть или бросить друга, но самим спастись.
Жестокий выбор.
Батя вцепился в плечо Михея.
– Уходим! – выдавил бригадир. – Иначе все тут останемся.
Миша привалился к решетке, просунул руку сквозь прутья. Пальцы нащупали холодную ладонь.
– Ромыч…
– Мишань, уходи. Пожалуйста, – тихо попросил друг.
– Прости, братишка, – парню хотелось плакать и грызть стену зубами. Он в последний раз стиснул ладонь товарища.
– Иди! – повелительно сказал Ромка и отпустил его руку. Короткое слово ударило, точно обухом топора, подтолкнуло. И Михей послушался.
Дикари крутились неподалеку. Беглецы рванули за угол карцера, а оттуда – вперед, к ограде, в спасительную темноту. Вскоре уперлись в бетонные плиты забора и побежали вдоль него в надежде отыскать хоть какую-нибудь
