И осознавать, что всякий самобытный политес искусства, это всегда отражение генетического склада той или иной пантеокультуры, уходящей своими корнями в глубины веков. И если цивилизация вообще до сих пор жива, то это заслуга как одного, так и противоположного пантеокультурного наследия. И какая из пантекультур привнесла в это общее становление и сохранение больше, а значит заслужила больший пиетет к себе, не в состоянии достоверно определить никто.
Да, в силу крепкого иммунитета, Восток сопротивляется этой ассимиляции как может. Но агрессивность Запада вообще, опирающегося на свою железобетонную диалектику, и порядки рационально-аналитического воззрения в частности, способна превратить в песок, растолочь до консистенции пыли, и залив водой собственных идей, выстроить из любого самобытного материала свои «упорядоченные бастионы». Здесь «порядок разума» покоряет «порядки сердца» … Но так ли это на самом деле? Не связано ли это с тем, что мой взгляд, как взгляд большинства моих соотечественников, всё же устремлён отсюда – туда, из бастионов по преимуществу западной пантеокультуры на далёкие берега востока. Не является ли он предвзятым, ведь я смотрю из своей пещеры, и вполне может статься, что взгляд противоположный будет выявлять совершенно противоположные константы цивилизационного отношения. Скорее всего так и есть, и умудрённый Китаец, например, скажет, что по преимуществу это его пантеокультура всё более доминирует над западной. И что это западной культуре угрожает действительная опасность. Ибо он знает точно, что никакие выстроенные бастионы западного мира, никакой порядок рационально-аналитического пантеона не способен устоять пред натиском идеальных форм воззрения, за которыми стоит глубина векового наследия и инстинкт воли самой природы, в которой консоли всего сущего сплетаются в непреодолимый сверх мощный консорциум права на бытие. И он более могущественен, чем вся монолитная структура западного политеса вместе взятая. И это, так или иначе подтверждает расцветающая ныне то тут, то там своеобразная агрессивность востока, его мягкая напутственная миссионерская экспансия духа, как нечто необходимо спровоцированное, как противовес длительному угнетению востока западом. Да, порядок запада, его устойчивая платформа, выстраиваемая социальная конструкция отношений, с её иерархией демократического качества, действительная сила, ибо предопределяет крепкую «молекулярную решётку» социального взаимоотношения. Но, во-первых, всякий «металл» имеет предел своей устойчивости и стабильности, во-вторых, всякая выстаиваемая искусственно конструкция, связываемая раствором заблуждений и иллюзий, в особенности морального плана, (в которых нет действительных основ, как только надуманные), упорядочиваемая без всяких настоящих перспектив – недолговечна. Культура востока существует уже давно. Она есть суть «вода», перед «металлом». И всякие выстроенные из этого «металла запада» лабиринты, хоть и загоняют «воду»
