Джейк Ван дер Берг.
Джейк Ван дер Берг…
– Твой дядя Джейк Ван дер Берг.
Тут я вспоминаю.
– Папин?..
– Брат, – заканчивает мужчина вместо меня. – Сводный брат вообще-то, да.
Я совсем забыла. Имя Джейка Ван дер Берга редко упоминали в нашем доме. За всю жизнь мне ни разу не приходилось общаться с родственниками, поэтому даже из головы вылетело, что они у меня есть.
Мать росла в приемных семьях, своего родного отца не знала, братьев и сестер у нее не было. У папы – только младший сводный брат, прекративший с ним общение и с которым я никогда не встречалась. Его родители умерли, так что у меня не было ни бабушек, ни дедушек, ни дядей, ни тетей, ни кузенов.
Есть лишь одна причина, почему он позвонил мне впервые за семнадцать лет.
– Эм, – бормочу я, подбирая слова, – ассистентка моей матери занимается организацией похорон. Если вам нужны детали, я ничего не знаю. Дам вам ее номер.
– Я не приеду на похороны.
На мгновение я замираю. Судя по тону, он раздражен.
К тому же Джейк не выразил соболезнований в связи с моей «утратой», что необычно. Они мне и не нужны, но тогда зачем он звонит? Решил, будто отец вписал его в завещание?
Если честно, он вполне мог это сделать. Я понятия не имею.
Прежде чем успеваю спросить, чего хочет Джейк, он прокашливается.
– Сегодня я получил звонок от адвоката твоего отца, Тирнан. Раз я твой единственный живой родственник, а ты еще несовершеннолетняя, похоже, родители передали тебя под мою опеку.
Под его опеку?
Похоже. Кажется, для него это тоже неожиданные новости.
Мне не нужна ничья опека.
Мужчина продолжает:
– Через пару месяцев тебе исполнится восемнадцать. Я не заставляю тебя переезжать, так что не волнуйся.
Ладно. Замешкавшись на секунду, я не уверена, чувствую облегчение или нет. У меня не было времени переварить напоминание о моем несовершеннолетии и что это значит теперь, после смерти родителей, а он уже уверил: это не будет ничего значить. Моя жизнь не изменится.
Хорошо.
– Несомненно, ты гораздо смышленей, чем мы, – говорит Джейк. – Учитывая среду, в которой выросла, ты вполне можешь позаботиться о себе.
– Мы? – невнятно повторяю я.
– Я и мои сыновья. Ной и Калеб. Они немногим старше тебя, между прочим. Может, на несколько лет.
Значит, у меня есть двоюродные братья. То есть… сводные двоюродные братья.
Без разницы. Это все ерунда. Я начинаю теребить светло-голубую кулиску своих пижамных шортов.
– Просто хотел связаться с тобой и сказать, если захочешь провести процедуру эмансипации[1], я возражать не стану. У меня нет намерений усложнить положение и вырвать тебя из привычной жизни.
Уставившись на кулиску, сжимаю ее ногтями и туго затягиваю. Ладно.
– Ну…
В гражданском праве – признание несовершеннолетнего полностью дееспособным.
