нам оставаться для любимого эталоном женственной красоты.
– Но вы ведь встретили того единственного? – Энни присела на мокрый песок, подбрасывая мелкие щепки в огонь, так как рассказ Юнклиды был очень занимательным, и ей так хотелось узнать больше о жизни ведьм.
– Да, ему удалось завоевать моё сердце и он как никто понимал меня.
– А что потом?
– Потом он часто приходил. Мы могли часами говорить при луне, дожидались вместе рассвета, и весь мир снова преобразился, появился смысл любить и позволить другому человеку слиться с тобой воедино.
Энни посмотрела на горящие глаза Юнклиды. Они просто горели необыкновенным светом.
– Ну, а затем?
– Я стала замечать первые признаки старости, морщины на его высоком лбу, и он слишком быстро превратился из красивого юношу лет двадцати в дряблого старика.
– И ты оставила его?
– Нет, что ты. Пришло время, и он ушёл из жизни. А я так и осталась стоять на этом берегу в ожидании, что вернётся ко мне, если не тело, то его дух.
– А это возможно?
– Иногда, да.
Энни наконец поняла безысходность, в которой та находилась.
– Ты что, полюбила простого смертного?
– Да. Другого мне и не надо было.
Юнклида кинула взгляд на Лозаруса, потом на Энни.
– Когда ты любишь смертного мужчину, нужно быть готовым отдать его морю. Потому как он всё равно от тебя уйдёт. Лучше, когда ведьмы выбирают кого-то из своих, но не всегда сердце подчиняется приказу разума.
– И это не изменить?
– Невозможно продлить лета. Ах, эта долгая бессмертная и скучная жизнь.
Юнклида подошла к Энни и дунула на огонь.
– К сожалению огонь гораздо легче потушить, чем заставить сердце забыть.
Ведьмы сели в круг, взялись за руки и пропели свою ведьминскую песню. Они сидели почти до самого рассвета; кто-то размышлял о своей несчастной любви, а некоторые заснули у костра в мечтах о новой и светлой любви. Ведь что бы не говорила Юнклида о недостатке бессмертности, каждой хотелось хоть раз познать это чувство, а что будет потом – неважно.
– Небольшая прогулка, моя госпожа, – предложил Лозарус.
Он отвязал челнок и подал девушке руку, при этом не мог оторваться от её взгляда.
– Нас ждут. Все развлечения потом.
Лозарус взял вёсла в руки. За это время он сильно полюбил эту изменчивую девушку. Только когда появлялась возможность объясниться, что-то обязательно ему мешало. А по её встревоженному лицу было ясно, что она переживает от предстоящей встречи.
– Ты чем- то встревожена, моя госпожа?
– Я же просила не называть меня так, когда мы одни.
Она
