к тому, что крюк разорвет кожу и вонзится в уязвимый треугольник под челюстью. Он не слишком разбирался в анатомии, но знал, что от смерти его отделяет всего дюйм.
– Я вам расскажу, – прохрипел он. – Я все расскажу.
Хоби продолжал держать крюк у него под ухом, слегка нажимая на него всякий раз, когда его жертва замолкала, так что вся история от начала до конца заняла примерно три минуты.
– Вы меня подвели, – сказал Хоби.
– Да, подвели, – выдохнул агент. – Но это его вина. Он застрял за дверью с экраном. Он оказался бесполезным.
Хоби надавил на крюк.
– Это в каком смысле? Вроде того, что он бесполезный, а ты очень даже полезный?
– Это он во всем виноват, – снова прохрипел агент. – А я очень полезный.
– Тебе придется это доказать.
– Как? – с трудом произнес агент. – Умоляю вас, скажите: как? Скажите же мне.
– Очень просто. Ты можешь кое-что для меня сделать.
– Да, конечно, все, что угодно, – не унимался агент.
– Привези ко мне миссис Джейкоб, – заорал Хоби.
– Да! – выкрикнул в ответ агент.
– И постарайся больше не испортить все дело! – завопил Хоби.
– Ни за что, мы никогда, я обещаю, – проверещал агент.
Хоби два раза надавил на крюк в такт своим словам.
– Не «мы». Только ты. Потому что ты можешь сделать для меня кое-что еще.
– Что? – прохрипел агент. – Я готов на все.
– Избавься от своего бесполезного партнера, – прошептал Хоби. – Сегодня, на яхте.
Его агент принялся рьяно кивать, насколько позволял ему крюк. Хоби наклонился вперед и убрал крюк. Агент повалился на бок, и его вырвало прямо на диван.
– И принеси мне его правую руку, – снова прошептал Хоби. – В качестве доказательства.
Они выяснили, что клиника, которую посещал Леон, была не отдельной самостоятельной больницей, а административной единицей, входящей в состав гигантского частного больничного комплекса, который обслуживал округ Патнам. В огромном парке стояло десятиэтажное белое здание, а вокруг него расположились всевозможные медицинские учреждения. Узкие извилистые дорожки вели по обустроенной со вкусом территории в маленькие тупички, где находились кабинеты врачей и дантистов. Если доктор не мог справиться с проблемой в своем кабинете, он отправлял пациента в главный корпус, в больницу, и занимался им там. Таким образом, кардиологическая клиника представляла собой довольно солидное заведение, в котором постоянно менялся контингент врачей и больных в зависимости от того, кто болен и насколько серьезно. Из бумаг Леона было ясно, что им занимались в нескольких местах: сначала в отделении интенсивной терапии, затем в послеоперационной палате, потом амбулаторно и снова в интенсивной терапии, когда он пришел сюда в последний раз.
Единственной
