свою нежную и щедрую улыбку и пошел включать стерео. Включил он его как можно громче.
Лидия затанцевала по всей комнате, и молоденький белокурый мальчик с кудряшками, что клеились ему ко лбу, к ней присоединился. Они затанцевали вместе. Остальные поднялись и тоже пошли танцевать. Я остался сидеть.
Со мною сидел Рэнди Эванс. Я видел, как он тоже наблюдает за Лидией. Он заговорил. Он все говорил и говорил. Слава богу, я его не слышал – музыка играла слишком громко.
Я смотрел, как Лидия танцует с мальчиком в кудряшках. Двигаться Лидия умела. Ее движения таились на грани сексуального. Я взглянул на других девчонок: они, похоже, так не умели. Но, подумал я, это просто потому, что Лидию я знаю, а их нет.
Рэнди продолжал болтать, хоть я ему и не отвечал. Танец окончился, Лидия вернулась и снова села рядом.
– У-у-ух, мне кранты! Наверно, не в форме.
На вертак упала следующая пластинка, и Лидия встала и подошла к мальчику с золотыми кудряшками. Я продолжал пить пиво с вином.
Пластинок было много. Лидия с мальчиком все танцевали и танцевали – в центре внимания, пока остальные двигались вокруг, – и каждый танец был интимнее предыдущего.
Я по-прежнему пил пиво и вино.
Шел дикий громкий танец… Мальчик с золотыми кудряшками поднял руки над головой. Лидия прижалась к нему. Это было драматично, эротично. Они держали руки высоко над головой и прижимались друг к другу телами. Тело к телу. Он отбрасывал назад ноги, то одну, то другую. Лидия подражала ему. Они смотрели друг другу в глаза. Надо признать – они были хороши. Пластинка крутилась и крутилась. Наконец замерла.
Лидия вернулась и села рядом.
– Я в самом деле выдохлась, – сказала она.
– Слушай, – сказал я, – мне кажется, я слишком много выпил. Может, нам пора отсюда убираться.
– Я видела, как ты их заливал.
– Пошли. Эта вечеринка не последняя.
Мы поднялись уходить. Лидия сказала что-то Гарри и Диане. Когда она вернулась, мы пошли к дверям. Когда я их открывал, подошел мальчик с золотыми кудряшками.
– Эй, мужик, что скажешь про меня и твою девушку?
– Нормально.
Когда мы вышли на улицу, меня стошнило, все пиво с вином попросились наружу. Они лились и брызгали на кусты – по тротуару – целый фонтан в лунном свете. В конце концов я выпрямился и рукой вытер рот.
– Ты из-за парня, правда? – спросила она.
– Да.
– Почему?
– Почти казалось, что вы ебетесь, может, даже лучше.
– Это ничего не означало, это был просто танец.
– Предположим, я хватаю вот так тетку на улице? А под музыку, значит, можно?
– Ты не понимаешь. Всякий раз, когда я заканчивала танцевать, я же возвращалась и садилась с тобой.
– Ладно, ладно, – сказал я, – погоди минутку.
Я стравил еще один фонтан на чей-то умиравший газон. Мы спустились по склону от Эхо-парка к бульвару Голливуд.
