и позорная действительность.
2
Что будет, когда Джон вернётся домой? Прямо-таки надо сознаваться ему в чём-то таком, что сама Лорелей не знала, как именно произошло? Быть искренней любой ценой необходимо, чтобы они продолжали жить вместе как можно лучше?
Вопросы мучили Лорелей, даже когда она вела машину в дорожном потоке Манхэттена. Эти вопросы заставляли сомневаться, чего раньше не было, расшатывали остатки её убеждений. В конце концов, ей всего двадцать восемь лет, и в семейных взаимоотношениях опыта у неё немного, и нет уверенности, что она находит правильные ответы.
Из раздумий её вырвал звонок телефона. Лорелей нажала кнопку на приборной доске и включила громкую связь.
— Привет, Лорелей. Как жизнь?
— Давиде! – обрадовалась она. – Как я рада. Давненько не звонил.
— Да, верно, так ведь и сама могла позвонить.
— Да знаешь, мне было недосуг, и свадьба Ханса из меня все соки выжала. Да и желание выходить замуж в придачу, если Джон попросит руки когда-нибудь.
На другом конце провода хохотнули:
— Всё та же история про лису, что никак не дотянется до винограда…
— Да ну тебя, не смейся! Сам-то расскажешь что-нибудь?
— Да… есть кое-что.
— Не тяни!
— Дело серьёзное, и предпочитаю поговорить при встрече, если не возражаешь…
— Идёт, мне тоже хотелось бы посидеть поболтать с тобой.
— Если свободна, можем увидеться завтра после обеда у тебя дома.
— Давай в три?
— В три.
Лорелей выключила телефон и с грустью вспомнила тонкие черты лица и улыбчивость Давиде. Ей не хватало тех дней, когда они были парой, особенно во время учёбы в университете, и прекрасных беззаботных моментов, которые он дарил ей.
Ничто не вечно, и, как часто бывает, чем что-то дороже, тем оно недолговечнее.
Лорелей рывком нажала на тормоз и выругалась, вцепившись в руль: ехавшая впереди машина резко затормозила, и Лорелей чуть не врезалась ей в багажник.
Чёрт меня подери! Обычно она соблюдала расстояние безопасности. Она сколько-то постояла, перевела дух, и, как только заслышала гудки остановившихся сзади машин, поехала дальше.
Всё-то все куда-то торопятся! Лорелей иногда вспоминала с сожалением любимый Цюрих: такой там порядок, так спокойно. Так он не похож на бешеный, наэлектризованный Нью-Йорк.
По лобовому стеклу заморосил дождик. Лорелей фыркнула: забыла взять зонтик. И ведь знает, что в октябре погода переменчива.
***
На следующий день после обеда Лорелей надела простенькие джинсы, блузку в тон цветом и тканью и вышла из дома. На улице у подъезда её ждал друг Давиде.
Едва подошла, она бросилась ему на шею, обняла и долго не отпускала.
—
