в кабинете вмиг замолкают. «Кажется, моя шутка заставила их испугаться. Интересно!» – понимаю я, а Маргарет же натянуто улыбается и восклицает:
– Надеюсь, что до этого дело не дойдёт! Я рада, что Олливия согласилась на эту должность!
И, встав со своего места, она подходит к Кларк и обнимает её за плечи. Последняя же слабо улыбается в ответ, всё ещё переваривая новость, которую ей огласили. Что до меня, то я не могу понять лишь того, почему она ничуть не засомневалась при ответе. «Девчонка же ненавидит мои книги и знает, что поступает на место Маргарет, где ей придётся работать со мной. Или же она втайне грезит об этом? Мысль о последнем, конечно, очень приятна для моей самооценки, да и интерес к личности нового редактора изрядно подпитывает, однако…» – размышляю я, бросая на неё очередной взгляд.
После своей речи, Маргарет передала слово Барри Уокеру.
– Поэтому, должность Главного редактора остросюжетной литературы и редактора книг Майкла Кима переходит к Олливии. – сказал Барри и воцарила тишина.
Бум-бам-бам! Я смотрел на нее пристально, чтобы не упустить ни единой эмоции. Ее глаза стали стеклянными, и, я заметил как она прикусила с внутренней стороны щёку. Мышцы на лице напряглись. Все до единого смотрели на Олливию и ждали, когда она придет в себя.
Она перевела испуганный взгляд на Маргарет, а потом, на меня. В ее карие глазах читалось и радость, и обида, и страх. Именно он заинтересовал меня больше всего. Чего же ты боишься, бедная овечка? Что серый страшный волк тебя съест?
– Это прекрасная новость! – воскликнул лукаво Питер. Он побежал к ней, обогнув стол и обнял за плечи. – Я так рад за тебя!
Господи. Тошнотворное зрелище. Что за телячьи нежности?
– Угу, поздравлялки! – сухо отозвалась Айша.
– Я… – она замялась, и было видно, что от новости у нее пересохло в горле, – я буду рада занять эту должность – наконец, Олливия выдавила это из себя.
Барри Уокер вздохнул. Мне показалось, что для него это было сложное решение. Как-то раз, перед тем как полностью утвердить Олливию на эту должность, мы общались с ним и он несомненно переживал за нее. Олливия была для него как дочь, которую он безгранично любил. Часто при разговорах, Барри упоминал способности этой юной леди, которая за три года работы в его издательстве сделала невозможное.
Та самая серия, которую она курировала – подняла с колен, показывая хорошие результаты. Олливия тогда работала дни и ночи напролет, поглощенной работой. Я предполагал, что есть доля вероятности в отказе от нее. Но мой внутренний голос был уверен в этой малышке на все сто процентов.
– Ну что ж, Ви . Тебе придется изрядно потрудиться, чтобы мои книги вышли на новый уровень продаж. – сказал я.
– С авторами поладить легко, если вы любите детей. – Она облизала засохшие губы и взглянула мне в глаза.
Вот дрянь! Ее колкие слова как мёд для моих ушей. Ходячий цитатник, прям!
– А она не промах! – подметил игриво
