Интересно было бы послушать, как там оказалась ты… Но так понимаю, объяснений не последует?
– Нет… – подтверждаю я.
К вечеру Артур предлагает остановиться в придорожной таверне.
– … Заодно купим тебе нормальную одежду… – глядя перед собой, заключает негромко, отворив массивную деревянную дверь и пропуская меня вовнутрь.
Вхожу и выдыхаю с облегчением – помещение оказывается полупустым – явно в это время дня здесь не бывает посетителей.
В зале с каменными стенами и деревянными полами царит таинственная прохлада, и витает настырный запах алкоголя. По периметру расставлены шесть круглых столиков и один длинный в конце зала у самой стены – видимо для больших компаний.
В целом обстановка довольно-таки располагающая, хоть и пахнет разбоем. Неосознанно прижимаюсь к Артуру, взяв его за запястье, отчего тот удивленно глядит на меня, но руку не одергивает.
– Хозяйка! – басит, сжав мою руку.
Не понимаю, отчего все так настораживает в этом месте…
Как будто предчувствие неприятностей…
Артур.
Всю дорогу выпытывала информацию о моей никчемной жизни, а как зашли в таверну, задрожала как осиновый лист – почему?
Сжимаю ее руку своей ладонью и зову хозяйку. Понимаю, что Найя сразу узнает меня, но выбора нет. Лису нужно одеть, чтоб самому не пялиться, да и мерзнет она ночами – так не пойдет.
Найя появляется, как всегда с улыбкой, плавно покачивая бедрами, с огромным декольте на белой рубашке. Ловлю взгляд Лисички – отводит в смущении, увидев, как тяжелая грудь подавальщицы подпрыгивает с каждым шагом. Глядя на смущенную Лису, самому становится не по себе.
Притащил в обитель похоти и разврата – олух!
– Здравствуй, АртУр! – Найя ставит ударение на «У», протянув ее, отчего мое имя на ее губах звучит слишком двусмысленно.
Лиса сразу улавливает намек – Найя знает меня не просто как постояльца.
– И тебе не болеть, – отвечаю жестко, и тут же ловлю обиженное лицо и злой взгляд стервы на малышку, – Мне нужна комната, вода и одежда для девчонки! – требую я.
– Деньги есть? – спрашивает недовольно, нагло разглядывая мою Лису.
В качестве доказательства поднимаю в воздух увесистый мешочек, отобранный у всадников.
Следующий вопрос не заставляет ждать:
– Комната одна? – подвох слышится не мне одному.
Вижу метания своей девчонки, ее чувства, написанные на белоснежной мордашке, поэтому, не сводя с нее взгляда, наклоняюсь всем телом на столешницу прямо к наглой подавальщице:
– Комната – одна на двоих! Кровать тоже можно одну! В комнату – жаренного поросенка и овощи! На утро – творог, молоко, сыр и свежий хлеб. Уяснила?
Найя стискивает зубы от негодования, но кивает:
– Посидите, пока приготовят комнату.
– Тогда
