Объёма, который собственно определяет перспективы нашего воззрения, и наш целокупный мир, – наш дом. В первую очередь это данная перспектива нашего ноуменального зеркала, его возможность отражать в своей многогранной призме соответствующие перспективные ландшафты мироздания различных уровней на бескрайней лестнице прогрессивно-регрессивных направлений нашей осознанности, от макро до микро, в бесконечно расширяющемся и уходящем всё дальше в обе стороны воззрения и осмысления этих перспектив. И возможность превращать это отражение в объёмные картины бытия и нашей жизни. Это соотношение между собой различных внешних объёмов адекватно возможностям перспектив нашего разумения, их целокупирование, и соотношение этих перспективных внешних объёмов и всех их составляющих, к нашему собственному объёму, как имманентно-эмпирическому, так и трансцендентальному.
Три соотношения, порождающие в своём синтезе всякую оценку действительного. Синтез этих продуцирований и восприятий происходит в нашем разуме, производя этим синтезом целокупность, продуктом которой является вся наша синтетическая реальная действительность. Благодаря взаимоотношению объёмов для нашего взора, и развившихся в нём перспектив, Вселенная олицетворяет собой бесконечное пространство, заполненное шарообразными объектами. А наша планета Земля, – дом родной, с располагающими к развитию, благостными пенатами. Именно благодаря взаимоотношению скоростей и форм динамики, наш мир представляет собой бесконечную лестницу форм субстанциональностей, – лестницу, уходящую в бесконечность, как на регрессивном пути, так и на прогрессивном.
Только благодаря нашей оценке мир таков, каким мы его ощущаем. Со всеми его объектами, формами динамики и скоростями, со всей его красотой и безобразием, чуждостью и благонамеренностью. И постоянно всплывающий вопрос: Что же есть мир сам по себе? Имеет вполне определённый ответ: – Лишь оценку. Мало это, или много для мира, но это так. Мир не может в себе иметь ничего фундаментального, как и самостийно функционального. И по большому счёту, сам по себе он – недвижим. В нём, в его самой сокровенной глубинной сути, нет произвола, нет Бога. Бог, есть его поверхность. Но это обстоятельство нисколько не умаляет самой реальной действительности, и божественности этой действительности. Ведь как бы мы не уходили в глубину, как бы ни трактовали движение, порождающее собой действительность и всю материальность, божественность природы никуда не девается. Бог не исчезает. Его невозможно убить даже тем абсолютным пониманием мира, как воплощения архаической фатальной пустоты. – Пустоты без субстанциональностей и движений. Ведь от этого, сама реальность мира, его действительность, как и само движение – нисколько не теряются, и даже не умаляется.
Наш трансцендентный разум делит мир на пространство и время, определяя каждой из монад бытия, свои пенаты. И затем, соединяя эти планы собственного воззрения в целокупное единство, создаёт синтезированный
