от себя. На остальных передачах я пытался выяснить, куда меня везут:
– Problems? Are we going into police station?
– No, to drink tea.
Ага, чай пить. Жирный пиздабол. Привезли меня в полицейский участок. Там я сразу заявил, что они попусту тратят мое время, так как документы у меня в порядке и ничего плохого я не сделал. Они пытались оттянуть время, заявив, что пойдут купят мне билет до Асуана, я сказал, что я не идиот, и все сам купить могу. Меня передавали от одного англоговорящего офицера к другому. Мне задавали одни и те же вопросы:
– Кто? Откуда? Куда? Зачем? Как здесь оказался? Что собираешься делать?
Вся эта канитель длилась часа полтора. Потом меня попросили сыграть на банджо, я сыграл, и меня отпустили.
Странный город принял меня странно, но странности на этом не кончались. По пути в участок, между приступами боли в промежности и докапывания до главного полицейского жирдяя, я успел рассмотреть, что многие гражданские люди в Кене были вооружены ружьями и дробовиками. В участке мне ничего внятного по этому поводу не ответили, сказали, что это типа «дружинники» и «ополчение».
Около вокзала, я купил сладкий кренделек за 1 фунт. А сначала, хотели продать за 2 фунта. Я выторговал 50% от цены! С такими успехами и до 100% дойду!
На вокзале у металлоискателя меня радостно встретил вокзальный «смотритель», попросил меня сыграть. Поимпровизировал ему немного, потом говорю:
– `Ана у`риду у`ахед би`така `илля Асуан аль`яум, – что по-арабски означает: «Я хочу один билет в Асуан сегодня».
Смотритель сообщает, что поезд в Асуан будет через два часа. Но билетов в кассе уже нет. Что делать? Смотритель пропускает меня на вокзал, показывает платформу, к которой прибудет поезд. Повторяет время – 18-00. Желает счастливого пути. Видимо, я поеду без билета.
Сижу, почти два часа бренчу всем, кто готов послушать, ем офигенный вчерашний египетский хлеб. Что в нем такого? Не знаю, но, кажется, я подсел.
Поезд оказался очень цивильным. Если туалет был свободен, то при входе в тамбур горела зеленая вывеска «WC», если занят – красная перечеркнутая. Это удобно.
Контролеры не дали мне отсидеться в тамбуре, усадили на свободное место и взяли с меня 140 фунтов. У русскоговорящего египтянина напротив, я узнал, что билет действительно столько стоит, и что меня никто не обманул. Потом пришел истинный билетный хозяин места, на котором я сидел, и я отсел на другое. Впервые встретил толстого египетского подростка. Он ехал тоже в Асуан на похороны отца друга и был очень тепло одет. Он был закутан в необъятный шарф, на нем была куртка-пуховик и шерстяная шапка с помпоном. Я смотрю на него и удивленно спрашиваю:
– А в Асуане холодно, что ли? Ниже нуля? Это же юг, там тепло!
– Ну, тебе-то, может и тепло. Мне так в самый раз, – отвечает толстый подросток, напомнив мне про мою национальную «морозоупорность».
Я не предполагал, что сегодня смогу достигнуть Асуана (поезд прибывал
